Венера Прайм,

Подошел официант и Халид, обсудив с ним и Спартой все подаваемые сегодня фирменные блюда, сделал заказ. Официант удалился и разговор продолжился.

– Все это конечно очень интересно, но какое это имеет отношение к делу, которое мы обсуждаем? Расскажи мне лучше о вашем споре с Морландом.

– Я объясню коротко, обрисую так сказать скелет, описание в деталях займет слишком много времени.

– Вообще‑то я не тороплюсь.

– Тогда немного предыстории. – Он отхлебнул чаю и сделал вид, что обдумывает свои слова. – Перед ксеноархеологами и ксенопалеонтологами стоит трудная задача, – начал он. – В настоящее время  из‑за низкого давления вода не может существовать в жидком состоянии на семидесяти процентах поверхности Марса. Миллиард лет назад, если не больше, все было по‑другому. Атмосфера была более плотной, климат Марса мягким, условия были стабильными достаточно долго, как раз для появления и быстрой эволюции жизни. И сегодня мы находим окаменелости живших в ту пору живых существ. Кроме того найдены свидетельства того, что Марс посетила, возможно, лишь ненадолго, древняя разумная раса.

Задача ксенологов не только трудна, но и благородна – задача сохранения и изучения этих следов.

Проект терраформирования Марса предусматривает проведение таких мероприятий,  которые позволят марсианам не держать постоянно скафандры под рукой. При проведении этих мероприятий конечно возможна безвозвратная утрата следов древних и инопланетных цивилизаций. Эта возможность и является причиной трений между ПТМ и ксенологами. В этом и заключалась суть моих разногласий с доктором Морландом.

–  Ты не похож на человека, который станет спорить из‑за теорий.

– В нашем споре не было ничего абстрактного.

Для создания на Марсе нормальных для человека условий необходимо увеличить плотность атмосферы и насытить ее водяным паром. Если начать нагрев полярных шапок (в основном это замерзший CO₂), в атмосферу попадет много углекислого газа, который создаст парниковый эффект. Уменьшится отток тепла в космос, начнет повышаться температура атмосферы, одним из следствий чего станет еще большее повышение атмосферного давления. Нагрев и парниковый эффект будут взаимодополняющими, а потому будут способствовать терраформированию. Огромные массы льда растают, потекут реки. Растения будут выделять кислород; в то же время гораздо больший запас кислорода будет выделяться из горных пород засеянными бактериями.

Спарта была уверена, что он часто произносил эту речь, – его ораторское искусство было вдохновляющим.

Халид тем временем продолжал:

– Предлагалось много схем, как все это осуществить.

Чтобы повысить температуру поверхности, за счет поглощения больше солнечной радиации, предлагалось вывести сорт черных лишайников и засеять ими всю планету или распределить по поверхности Марса темную пыль с его спутников – Фобоса и Деймоса, которые относятся к наиболее черным телам Солнечной системы. Предлагалось также обеспечить повышение температуры при помощи ядерных реакторов. Но эти предлагаемые методы дадут эффект, только по прошествии столетий.

Предлагались диковинные планы по нагреву полярных шапок подземными взрывами тысяч ядерных устройств. – Идея, мотивированная, я думаю, не столько заботой о Марсе, сколько отчаянным желанием землян избавиться от запасов этого древнего оружия.

Но есть более быстрый способ достижения желательного результата и как мне кажется более перспективный. Это бомбардировка кометами. Мы можем управлять кометами. Кометы – это в основном лед. Энергия, которая выделится при падении кометы, превратит ее в водяной пар, обладающий прекрасным парниковым эффектом. И не надо ждать пятьдесят лет, пока будет таять полярная шапка. Мы решили произвести эксперимент, это и есть проект «Водопад». Подобрали подходящую комету и сейчас направляем ее сюда.

– Комета ударит по Марсу?

Он кивнул.

– И когда по вашим расчетам это произойдет.

– О годах речь не идет, это однозначно. Именно об этом мы с Морландом и спорили, инспектор, – не об абстрактной теории, а о специфике проекта «Водопад». Он был против этого в любой форме; он зашел так далеко, что сравнил его с той отвратительной ядерной схемой, о которой я упоминал. Правда, в тот момент он был сильно пьян.