Тюрьма

– Все его пыточные приблуды не выбрасывайте, тоже можно комнатку оборудовать специальную. Это, конечно, не наш метод, но вдруг понадобится допрос с пристрастием провести? А тут всё готово. Только смотрите, сами не играйтесь, как этот, – Папаша кивнул на скользящую над пропастью бочку.

– Да нет, как же можно-то!

– Я потом проверю. Теперь за этим местом попристальнее следить будем. Ну и главное, Рыбу доставили?

– А как же! Конечно! Нам когда нужно кого забрать, мы бочку посылаем и записку в ней, что если этого человека не будет, то еды тоже не будет. Присылают, как миленькие. Один раз смешной случай был, нужно было забрать того, кто уже умер, а мы не знали, так они другого прислали, которого убедили выдавать себя за умершего. А то как же, есть-то хочется! Вооооот…

Протянул новый комендант, поняв, что его немного понесло и Папаше это не очень интересно.

– Ну, вот и молодцы, – Папаша похлопал его по плечу, – чего же мы тогда ждём? Веди нас к Рыбе, а то я по нему уже соскучился, – и, поймав удивлённый взгляд нового коменданта, добавил, – да шучу я, шучу. Это юмор такой.

После чего первый направился внутрь скалы. Комендант поспешил следом, а за ним уже и ребята.

– Да, нарочно не придумаешь, – сказал Игорь.

– Что именно? – спросил Сёма.

– Да вот, человек умудрился провиниться так, что его сослали в галактическую тюрьму, без возможности освобождения. В этой тюрьме он умудрился возглавить внутреннюю тюрьму, но и здесь умудрился напортачить так, что сам же в эту тюрьму и загремел. Нарочно не придумаешь!

– Да уж, судьба! – сказала Лиана.

Когда Папаша рассказывал про Рыбу, всем почему-то представился эдакий спортивный, брутальный сорвиголова. Мастер по выживанию и выворачиванию из сложных ситуаций. Боец, одним словом. А на деле это оказался невысокий, в очках, один окуляр которых был весь в мелких трещинах, лохматый, с редкой клочкастой бородкой, кипельный блондин и дохляк. Такого даже нечаянно пополам перешибить можно. Такого, даже встретив в обычной жизни, пожалеешь и будешь думать, как же он дожил до своих лет, такой несуразный и не приспособленный. Но соотнести его с тем рассказом, который они слышали от Папаши, было проблематично. Это было похоже на розыгрыш.

Рыбу поместили в камеру. Это была ниша в скале с одной стороны забранная толстой и частой решёткой. В камере были только одни деревянные нары и ведро, для естественных нужд. Рыба лежал и не проявлял интереса к происходящему. Папаша подошёл к решётке и посмотрел на заключённого. Все остальные выстроились рядом.

– Рыба, а тебе что, не интересно, что происходит, зачем тебя вытащили на свет божий? – спросил Папаша.

– Ну, если вытащили, значит что-то от меня нужно. А узнать что, я не горю желанием. Вряд ли, это что-то хорошее для меня. Да и потом, вам самим так не терпится рассказать, что торопить вас нет никакого смысла.

– Мы коменданта вместо тебя отправили. Провинился.

На долю секунды показалось, что Рыба дёрнулся, что ему стало интересно, но тут же вернул контроль над собой. Но зато стало понятно, что это игра, в которую он вполне хорошо играет.

– Как думаешь, он там хотя бы час проживёт? Я вот сомневаюсь, – Папаша решил зацепить его этой темой.

– Проживёт. И час, и день, и месяц, и год. Жить будет долго, но вот вряд ли счастливо.

– Почему, – искренне удивился Папаша, он был уверен, что отправив туда коменданта, он его казнил.