Тюрьма

Папаша их повёл с вокзала в какой-то боковой тоннель. Он был довольно широким, и там их ждала повозка с кучером.

– Часть пути проедем, но дальше эта пещера сужается, придётся идти пешком.

– Эх, жаль место, где высаживают заключённых, не увидели, – вдруг сказал Сёма.

Все на него удивлённо посмотрели, потому что об этом речи и не шло.

– А что там смотреть? Большое поле, в середине забетонированный квадрат, уже довольно старый и разбитый, но ремонтировать его никто не собирается. Корабли прилетают в одно и то же время, утром. На мужскую часть стабильно каждый день, сюда не обязательно, и женские бывают полупустыми. Когда заключённых высаживают и улетают, их окружают наши люди с оружием и отводят в камеры. Там с каждым беседуют, но об этом я уже рассказывал. Если кто пытается дать дёру, ловят. Вот собственно и всё, ничего хитрого. Я тебе так подробно всё описал, что можешь считать, как будто ты видел это своими глазами. Что-то осталось непонятным?

– Да нет, всё вроде ясно, – Сёма пожал плечами, – мне просто почему-то казалось, что мы туда заглянем, но нет, так нет.

– Вот фонари, – сказал Папаша, вытаскивая сумку из-под сиденья, – они нам понадобятся, идти придётся прилично, а там не везде есть освещение.

– Ты про грибок? – спросила Лиана.

– Про него, родимого, если бы вы знали, как сильно он упрощает нам жизнь. Это же бесплатное и постоянное освещение практически всех подземелий, а у нас освоены сотни километров. Это просто чудо какое-то.

– Но растёт он не везде? – спросил Сёма.

– Да, много где, но не везде. В некоторых местах ему не нравится, и мы не знаем почему. Много раз пробовали его пересаживать туда, куда нам нужно – без толку. Он растёт только там, где сам захочет. Вообще не переносит вмешательства в свою жизнь. Это, пожалуй, его единственный недостаток.

Папаша раздал им фонари цилиндрической формы в чехлах с креплениями, их было удобно вешать на пояс.

– Я так посмотрю, у вас тут довольно много всего нового и высокотехнологичного. Не думаю, что вы освоили выпуск всего этого здесь, – сказала Лиана.

– Что правда, то правда, – сказал Папаша, – такие штуки мы пока не делаем, – он повертел в руках фонарь, – хотя, если бы поднапряглись, то смогли бы. Но это нерентабельно. Мы не можем делать всё. Уйдёт много сил, а толку будет мало. Фонари нам не очень нужны, так зачем тратить столько усилий, чтобы наладить их производство? Мы производим то, что нужно нам для жизни. Ну и конечно, оружие в приоритете. Например, и твой и мой лук, сделал местный мастер, – сказал Папаша.

– Оружейник? – удивилась Лиана.

– Нет, – рассмеялся Папаша, – Оружейник у нас навроде завхоза по оружию на женском острове. Сам он не делает. Есть другой, точнее даже другие, но один любит именно луки и всякую такую, похожую ерунду…

– Лук это не ерунда! – немного обиделась Лиана.

– Ну да, я не так выразился. Короче, мастера к нам сюда попадают классные, некоторые во внешнем мире оружием и взрывчаткой занимались. Мы таких холим и лелеем. А луки, это штучный товар одного мастера. Он любит всё в единственном экземпляре делать. Мы могли бы конечно в серию запустить, но у нас в приоритете огнестрельное. Поэтому, когда наберётся у него несколько изделий, мы их развозим по разным арсеналам, на всякий случай, например, как сейчас.

– А это тогда откуда? – Лиана кивнула на фонарь.

– Купцы привозят, ой, зря я это все, наверное, при Рыбе рассказываю… – вдруг спохватился Папаша.