Артефакт Смотрителей

Неслышно хохотнув, она переместилась сразу во внутренний двор королевского замка, оказавшись в паре десятков шагов от парадного подъезда.

"Так, ну, сюда, в сам дворец, мне не надо. Во всяком случае, не в этот раз," — Вика полюбовалась караульными гвардейцами, выглядевших побогаче доспехами, чем их даторские коллеги, поморщилась при виде трости, опускающейся на спину одного из лакеев, и ускоренным шагом направилась к левому крылу резиденции, пройдя между двумя сановными дамами, пахнущими фиалковым маслом и кисловатостью немытых тел.

Дворцы монархов и владетелей на Алернии отличались друг от друга весьма сильно, но вот общий принцип расположения вспомогательных служб и помещений был примерно одинаковым. Поэтому, с направлением своего движения попаданка угадала точно — вход в подземелья находился именно там, куда она и пришла.

— Не вздумай сегодня напиться, придурок, — брезгливо сказал полный брюнет, выглядевший, как типичный дознаватель, очень пожилому тюремщику, — С бароном Ситгелем наш добрый король, весьма вероятно, пожелает лично побеседовать. Не нарвись. В этот раз можешь палками не отделаться.

— Не напьюсь, — злобно ответил тюремщик и, закрыв за дознавателем тяжёлую, обитую железом дверь, явно демонстративно громко лязгнул запором.

Для Вики закрытая перед носом металлическая преграда проблем, естественно, не представляла. Она оказалась в тюремном коридоре едва ли не одновременно с надзирателем, которому ещё пришлось делать четыре шага вниз по каменным ступеням.

Дальновидение показало, что в дворцовых подземельях целых три яруса, однако, попаданка здраво рассудила: её пьяниц и дебоширов чести быть посаженными в нижние камеры не удостоят. Где-то здесь эти обормоты сидят — повелительница посмотрела на два ряда камер, расположенных по обе стороны коридора.

— Ушёл Керль? — из первой по коридору левой комнаты выглянул ещё один тюремный надзиратель — прямо киношный персонаж — горбатый и с искривлённым лицом, — Опять умничал?

— Сказал, что наш правитель сегодня сюда придёт. Вниз, к предателю. Не знаю, может и соврал. Только, думаю, лучше не рисковать, давай на вечер отложим наш кувшин.

Вика улыбнулась при виде выражения лиц тюремщиков, на которых проявилась поистине вселенская скорбь, и двинулась по коридору, осматривая камеры в поиске той, где размещены шестеро арестантов.

Похоже, что король решил побаловать подданных в Рейв-Кане на восьмой, выходной, день первой недели лета массовыми показательными казнями, телесными наказаниями и столбами позора, оттого и виденная попаданкой виселица была непривычно пустой, и столь много народа скопилось в камерах верхнего и среднего ярусов. На третьем Вика видела лишь одного узника, видимо, того самого барона, которого намеревался допросить лично монарх.

Своих людей повелительница обнаружила в предпоследней справа камере, проникнув внутрь, убедилась, что да, они самые. Вот, к противоположной от поганой дыры стене все прислонились, сидя задницами на жалких кучках гнилой соломы и вытянув ноги.

По описанию капитана Сакрифа, Вика легко вычленила из этой шестёрки боцмана Малка, похожего на кабана, плечистого сорокалетнего мужчину, и длинного, как жердь, главного трюмного надсмотрщика Фердинга, на пару-тройку лет помоложе.

Особого уныния на лицах моряков не наблюдалось. И, в общем-то, было понятно, почему. Когда повелительница сказала Барке, что опасается, как бы моряков из экипажа "Чайки" не казнили, она не хотела признавать вслух то, в чём была уверена — дойди дело до угрозы их жизням, моряки раскрыли бы свою принадлежность к Ордену.

Уверенность в том, что ничего им страшного не грозит — или капитан выкупит, или король отпустит — делала этих драчунов спокойными.

Тем не менее, ситуация, в которой они очутились, их конечно же не радовала.

— Это всё ты виноват, Крюст, — заявил не открывая глаз Фердинг, чьи ноги, казалось, дотягиваются до середины камеры, — Зачем начал на стражников кидаться?

— Ого, теперь уже получается, что я виноват? Ловко ты курс корабля переводишь. А про себя…

— И про него, — прервала Вика беседу, не выходя из Скрыта, — и про тебя, и про всех мы потом поговорим. Я вас гадов лично буду по десять раз на дню убивать и воскрешать. Чтобы снова убить. Алкоголики. Терпеть не могу таких. Рты не вздумайте открыть. Нет, открыть можете, но кто хоть пикнет, в лоб получит сразу же. Если понятно, покивайте головами, пустыми. А ты чего не кивнул? — дала она подзатыльник юнге.

Все шестеро при первых же звуках Викиного голоса вскочили на ноги, но, когда пришли в себя от изумления, предупреждение о молчании уже получили.