Эпицентр

— Я тоже. Это я так, к слову, — объясни Малдер, продолжая читать подписи на снимках

Все фотографии были подписаны одной рукой, некоторые давно — чернила с годами выцвели, некоторые недавно.

Зуб Пилы.

Микрофон.

Печка Бикини.

Оранжерея.

Плющ.

Песчаный Х-луч.

— Это что, шифр? — спросил Малдер.

— Нет, это кодовые названия испытаний бомб разных конструкций. Им специально давали абсурдные имена. Из самих испытаний большой тайны не делали, засекречивали только устройство, время, расчетную мощность и компоновку ядра. Одну серию подземных взрывов в Неваде, например, назвали именами городов-призраков в Калифорнии, другую — названиями разных сортов сыра.

— Ну и веселая подобралась компашка! Оставив позади фотогалерею, Малдер вошел в просторный захламленный кабинет. Хотя папки, журналы и книги были разбросаны повсюду, Малдеру показалось, что сам доктор Грэгори отлично ориентировался в этом рабочем беспорядке. Берлога мужчины, то есть его кабинет, — это святая святых, и, несмотря на внешний разгром, старый ученый с годами все обустроил так, как считал нужным.

Глядя на неоконченные записи на желтых линованных листах и в прошитых лабораторных тетрадях, Малдер почувствовал всю глубину драмы оборвавшейся жизни. Как будто режиссер-кинолюбитель нажал на кнопку «ПАУЗА» на своей видеокамере, и доктор Грэгори ушел навсегда в левую кулису, а декорации так и стоят на месте.

Тщательно ознакомившись с записями, документами и чертежами, Малдер наткнулся на кипу ярких рекламных туристских буклетов по мелким тихоокеанским островам. Некоторые — на глянцевой бумаге, сделанные профессионально, другие сработаны грубо, явно дилетантами.

— Малдер, что ты надеешься здесь откопать? Вряд ли доктор Грэгори приносил секретные материалы домой.

— Ты права. Но ведь он работал еще в старые добрые времена Манхэттенского проекта, когда все трудились бок о бок на благо родины против одного общего врага, и служба безопасности еще не была такой строгой.

— А мы по-прежнему все делаем и делаем новые бомбы, чтобы уничтожить нашего общего врага. Правда, теперь уже и не знаем, какого, — словно мысля вслух заметила Скалли.

— Что это было, агент Скалли? Комментарий редактора? — поднял бровь Малдер.

Вместо ответа она взяла с книжной полки снятый со стены диплом в рамке (на стене по-прежнему торчал гвоздь).

— Интересно, почему он его снял? — спросила она, повернув диплом к Малдеру.

Это была распечатка с лазерного принтера, логотип явно позаимствован из какого-то примитивного графического редактора, просто чья-то шутка, но выполненная с усердием и любовью. В центре этого «пергамента» красовался стилизованный колокол, заключенный в круг и перечеркнутый наклонной чертой, как стандартный запрещающий знак, а внизу подпись: Настоящим дипломом удостоверяется, что коллеги доктора Грэгори по проекту «Брайт Энвил» присуждают ему почетную премию Ноу-Белла [6] .