Эпицентр

Бетонная лестница сбоку от входа вела в полуподвал. Рядом с лестницей стоял рекламный щит с вывеской, возвещавшей миру, что здесь находятся общество «Нет ядерному безумию!» и Музей ядерных ужасов.

Пересчитав каблучками бетонные ступени, Скалли спустилась по лестнице в полуподвал. Типичное помещение для краткосрочной аренды: владельцы старых зданий на территории университета всегда сдавали незанятую площадь на время политических кампаний группам активистов или налоговым организациям в конце финансового года.

Подходя к дому, Скалли заметила на фасаде выцветший от времени знак гражданской обороны — желтый круг с трехлопастным символом радиации — значит, в подвале находится бомбоубежище на случай ядерного удара. «Ирония судьбы!» — усмехнулась Скалли, глядя на знакомый знак. В студенческие годы ей не раз доводилось бывать в подобных бомбоубежищах.

Толкнув тяжелую дверь, она вошла в штаб-квартиру общества «Нет ядерному безумию!», и ей показалось, что время пошло вспять. Она вдруг вспомнила себя юной и преисполненной желания изменить мир.

Уже на первом курсе Скалли отлично училась, прилежно изучая свою любимую физику. Она прекрасно понимала, во что обходится родителям ее обучение в престижном университете — на это уходила львиная доля зарплаты отца.

Но ее не могла не захватить новизна суматошной университетской жизни, резко отличавшейся от привычного размеренного уклада семьи морского офицера, и она всерьез увлеклась общественной деятельностью. Читала брошюры, слушала допоздна разговоры сокурсников, и чем больше она узнавала, тем меньше ей нравилась окружающая действительность. Свято веря в то, о чем прочла и услышала, Скалли ночами ворочалась без сна в общежитии, все думая о том, может ли она изменить хоть что-нибудь в этой неустроенной жизни. Как-то раз она чуть было не приняла участие в демонстрации протеста перед комплексом Центра ядерных исследований Тэллера, но в последний момент передумала: даже в юном возрасте Скалли отличалась практицизмом.

Тем не менее все это занимало ее настолько, что она не единожды обсуждала — нет, чего греха таить — спорила с отцом, консервативным морским капитаном, служившим тогда неподалеку, на авиационной базе ВМС в Аламеде. Именно на этой почве она впервые серьезно поссорилась с ним, еще задолго до того, как решила пойти работать в ФБР, чего родители тоже не одобрили.

Скалли очень любила отца, и теперь, когда его не стало (он умер совсем недавно, сразу после рождественских каникул), ей страшно его хватало.

В Беркли Скалли проучилась всего год: отца перевели на новое место службы, и она поступила в университет в штате Мэриленд. К тому времени с отцом она помирилась: он понял, что увлечение дочери политикой не более чем временное заблуждение, ошибка молодости.

Стоя на пороге штаб-квартиры общества «Нет ядерному безумию!», Скалли почувствовала, что старые раны опять напомнили о себе. Хорошо, что на этот раз она здесь по служебным делам. Ей надо разгадать тайну смерти доктора Грэгори, и сюда ведет одна из ниточек.

Когда Скалли вошла в тесную приемную, молодая женщина за столом улыбнулась, но, заметив ее официальный костюм, подозрительно прищурилась. У Скалли возникло нехорошее предчувствие.

Секретарша, мулатка лет двадцати, была и хитоне с диким геометрическим рисунком (национальный костюм суахили, решила Скалли). Ее пышные волосы, сплетенные в косички с бусинками, были заверчены в немыслимую прическу, на шее металлический ошейник-ожерелье.

На столе красовалась вычурная табличка с именем секретарши — Бекка Тори (наверное, для придания ей веса в глазах активистов-общественников). Рядом с табличкой — телефонный справочник, телефон, старая пишущая машинка и оттиски листовок.

Достав удостоверение, Скалли представилась:

— Специальный агент ФБР Дана Скалли. Мне бы хотелось поговорить с миз Мириел Брэмен.

Брови Бекки Торн поползли вверх.

— Я… я посмотрю, на месте ли она, — настороженно-сухо ответила секретарша, и у Скалли промелькнула мысль, что она зря сюда приехала.

Создавалось впечатление, что Бекка Торн не могла решить, лгать ей или сказать правду. Наконец она поднялась и, шурша ярким нарядом, пошла в заднее помещение, откуда доносился надсадный гул копировальной машины, «шлепающей» листовки.

Пока ее не было, Скалли изучала плакаты и расклеенные по стенам увеличенные фотографии — надо думать, это и был обещанный на вывеске Музей ядерных ужасов.

Прямо под потолком висел распечатанный на матричном принтере лозунг: У НАС УЖЕ БЫЛА ЯДЕРНАЯ ВОЙНА. НАШ ДОЛГ — НЕ ДОПУСТИТЬ ВТОРОЙ! Шлакобетонные стены украшали многократно увеличенные, с крупным зерном фотографии зловещих ядерных грибов, напомнившие Скалли холл дома доктора Грэгори. Правда, здесь фотографии висели, как трофеи, на почетных местах. Как обвинительный акт.