— Да, — едва слышно отозвалась Софи. — И еще и цветной...
Лукас потер висок. Последние два часа он не переставал размышлять о странном чувстве, которое охватило его в кабинете шерифа, — невероятно сильном желании поскорее сесть за руль грузовика и снова ехать по шоссе. Несмотря на то что он пока себя прекрасно чувствовал, воспоминания о пережитых событиях не давали ему покоя.
— Кажется, эта штука распространяется, словно зараза, — заметил Лукас.
— Ну да... Наверное, ты меня и заразил! — проворчала Софи.
— Не надо шить мне дело, крошка! — огрызнулся Лукас.
— Кого же мне еще в этом обвинять? — спросила Софи, и в ее хриплом голосе отчетливо прозвучали напряжение и озабоченность. — Кроме того, ты всегда хоть в чем-нибудь, да виноват...
Лукас невесело улыбнулся:
— Вылезай из гроба, и мы вместе проанализируем твой кошмарный сон.
Послышалось шуршание ткани, плеск воды в умывальнике и мягкие шорохи, производимые зубной щеткой. Спустя несколько минут Софи выбралась из спального отсека и села на пассажирское сиденье. Волосы были заплетены в тугую косичку, на Софи была надета свежая футболка. Глаза выражали одновременно тревогу и усталость.
— Ты не видел мои сигареты? — спросила она.
— Нет.
— Вот черт...
— Ты слишком много куришь, — сказал Лукас, не отрывая взгляда от дороги. Они уже отъехали на добрую сотню миль от округа Пеннингтон, где произошли самые трагические события в их жизни. Теперь грузовик мчался где-то посреди штата Кентукки. Холмистый ландшафт начинал заметно сглаживаться и светлеть.
Порывшись в карманах, Софи обнаружила старую забытую пачку сигарет. Заглянув в нее, она в сердцах воскликнула:
— Черт побери! Осталась всего одна!
Осторожно зажав сигарету между зубами, она щелкнула зажигалкой. Руки ее слегка дрожали.
— Ну, рассказывай свой сон, — сказал Лукас.
Софи медленно выдохнула сигаретный дым и задумчиво поглядела в боковое окно.
— Да тут и рассказывать-то, в общем, нечего. Просто бессмысленный тревожный кошмар...
— Давай рассказывай, не стесняйся, — хмыкнул Лукас.