Мёртвая зона

– Так или иначе, деньги пригодятся, – повторил Джонни. – Я…

– Погодите. Это надо послушать.

Чатсворт подался вперед; он улыбался, явно предвкушая удовольствие. Джонни повернулся к телевизору.

– … появился независимый кандидат Стилсон, – говорил Кронкайт, – сорокатрехлетний агент по страхованию и продаже недвижимости. Он стал одним из самых эксцентричных кандидатов в избирательной кампании тысяча девятьсот семьдесят шестого года, но республиканцу Гаррисону Фишеру, равно как и его сопернику – демократу Дэвиду Боузу, от этого не легче, поскольку, по данным опроса общественного мнения, Грег Стилсон опережает их с приличным отрывом. С подробностями – Джордж Герман.

– Кто такой Стилсон? – спросил Джонни.

Чатсворт рассмеялся.

– Сейчас увидите. Чумной, как мартовский заяц. Но трезвомыслящие избиратели третьего округа, сдается мне, пошлют его в ноябре в Вашингтон. Разве только он грохнется оземь и забьется в судорогах.

На экране возник смазливый молодой человек в белой сорочке. Он стоял на помосте, задрапированном звездно-полосатой материей, и обращался к небольшой толпе на автомобильной стоянке при супермаркете. Молодой человек вовсю уламывал слушателей, которые, судя по их лицам, смертельно скучали. За кадром послышался голос Джорджа Германа:

– Это Дэвид Боуз, кандидат от демократов – жертвенный агнец, по мнению некоторых. Боуз настроился на трудную борьбу, поскольку третий округ Нью-Гэмпшира никогда не тяготел к демократам, даже во времена громкой победы Эл Би Джея[17] в шестьдесят четвертом году. Боуз ждал соперничества со стороны вот этого человека.

На экране появился мужчина лет шестидесяти пяти. Он держал застольную речь перед солидной публикой. Те, которым предстояло субсидировать его избирательную кампанию, имели вид людей благообразных, склонных к ожирению, страдающих легкими запорами – не иначе как бизнесмены присвоили себе монопольное право так выглядеть по причине своей принадлежности к ВСП[18].

– Перед вами Гаррисон Фишер, – комментировал Герман. Избиратели третьего округа посылали его в Вашингтон каждые два года, начиная с шестидесятого. Он заметная фигура в палате представителей, член пяти комиссий и председатель комитета по озеленению и ирригации. Ожидалось, что он свалит юного Дэвида Боуза одной левой. Однако ни Фишер, ни Боуз не приняли в расчет темную карту в колоде. А вот и она!

Кадр сменился.

– О господи! – сказал Джонни.

Чатсворт разразился хохотом и захлопал себя по ляжкам.

– Вы бы пошли за таким?

Ничего от апатии, наблюдавшейся на стоянке при супермаркете. Ничего от благодушия, царившего в Гранитном зале отеля «Хилтон» в Портсмуте. Грег Стилсон стоял на возвышении при въезде в родной Риджуэй. За его спиной высилась статуя – американский солдат с автоматом в руках и в берете, надвинутом на глаза. Перегороженную улицу запрудила беснующаяся толпа, преимущественно молодежь. На Стилсоне были вылинявшие джинсы и армейская рубашка с двумя нагрудными карманами – на одном вышито: ДАЕШЬ МИРНУЮ ПЕРЕДЫШКУ, на другом: ВДАРИМ ПО ЯБЛОЧНОМУ ПИРОГУ! На голове – массивная каска строителя-монтажника, лихо сдвинутая на затылок, на ней – зеленая экологическая эмблема. Под боком у Стилсона стояла тележка из нержавейки. Из динамиков несся голос Джона Денвера, певшего «Я, слава богу, деревенский парень».

– Зачем ему тележка? – спросил Джонни.

– Увидите, – сказал Роджер, продолжая ухмыляться.

А Герман говорил:

– Темную карту зовут Грегори Аммас Стилсон, сорок три года, бывший коммивояжер, при библейском обществе «Американский праведный путь», бывший маляр, а также продавец дождя в Оклахоме, где он вырос.