Он ей нравился. Он был совершенно нормальный, приятный мужчина.
Она вновь взглянула на маску: мерзкий Хайд, подобно раковой опухоли, вырастал из лица Джекиля. Маска была покрыта люминесцентной краской, поэтому она и светилась в темноте.
А что такое нормальный? Никто. Ничто. Пожалуй, нет. Будь он нормальный, разве ему пришло бы в голову надеть нечто подобное в классе и думать при этом, что дисциплина не пострадает? И как могли дети называть его Франкенштейном и все-таки любить и уважать? И это нормально?
Сквозь занавес из бус, отделявший туалет и спальню от гостиной, проскользнул Джонни.
От этой мысли стало тепло, как бывает, когда возвращаешься домой после долгого отсутствия.
– Ты что улыбаешься?
– Да так, – сказала она, бросая маску.
– Ну а все-таки. Что-нибудь приятное? Вспомнила, как нюхала кокаин, дружище?
– Джонни, – сказала она, положив руку ему на грудь и вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его, – не обо всем надо говорить вслух. Пошли.
Они задержались в вестибюле, пока он застегивал свою джинсовую куртку, и взгляд ее опять невольно остановился на плакате «ЗАБАСТОВКА!» – со сжатым кулаком на пылающем фоне.
– В этом году будет новая студенческая забастовка, – проследив за ее взглядом, сказал он.
– Против войны?
– На сей раз не только. Вьетнам, призыв резервистов и волнения в Кентском университете взбудоражили студентов. Думаю, что никогда еще в аудиториях не сидело так мало
– Это ты о ком?
– Да об отличниках, которым наплевать на наше общество, лишь бы оно обеспечило им потом оклад в десять тысяч долларов. Хрюкале наплевать на все, кроме своей шкуры. Но теперь другие времена. Большинство из них проснулись. Грядут большие перемены.
– И это для тебя важно? Даже когда университет уже позади?
Он подобрался:
– Мадам, я же из Мэнского университета. Смит, выпуск семидесятого! Мы высоко держим марку старого доброго Мэна.
Она улыбнулась:
ebooksa