– Эй! Какого черта вы…
Джонни обеими руками притянул к себе журналиста. За пять месяцев регулярных физических упражнений он здорово накачал мышцы.
– Ты спрашиваешь, что я думаю, – сказал Джонни. В висках застучало, заломило. – Я скажу тебе. Ты вампир – вот что. Ты пожираешь человеческие надежды. Тебе бы работать на кладбище. Я думаю, твоей матери следовало умереть от рака на следующий же день после того, как она тебя зачала. Если есть ад, надеюсь, ты в нем сгоришь.
– Не смей так со мной разговаривать! – завизжал Дис, как торговка в рыбном ряду. – Совсем рехнулся! Забудь! Забудь обо всем, что я тебе говорил, олух, неотесанный болван! Тебе давали такой шанс! И не вздумай потом приползти…
– Ты говоришь, словно из-под подушки, – сказал Джонни, вставая. Заодно он поднял и Диса. Рубашка у того вылезла из новых джинсов, под ней оказалась сетчатая майка. Джонни начал размеренно трясти Диса. Тот забыл о своем гневе и заорал благим матом.
Джонни подтащил его к ступенькам веранды, поднял ногу и со всей силы припечатал сзади новенькие «ливайсы». Дис, не переставая орать, пересчитал ступеньки. Он упал на землю и растянулся во весь рост. Потом он поднялся, встал и повернулся к Джонни, его аккуратненькая одежда была в пыли. Теперь у нее вид более натуральный, подумал Джонни, но вряд ли Дис это оценит.
– Надо бы напустить на тебя полицейских, – прохрипел Дис. – Я, может, так и сделаю.
– Как хочешь, – сказал Джонни. – Только здешняя полиция не очень-то церемонится с теми, кто сует свой нос туда, куда их не просят.
На дергающемся лице Диса отразилось все сразу: страх, ярость и изумление.
– Если сунешься к нам, уповай на бога, – сказал он.
Голова у Джонни раскалывалась, но он старался говорить спокойно.
– Вот и хорошо, – ответил он. – Золотые слова.
– Ты еще пожалеешь, вот увидишь. Три миллиона читателей. А это тоже кое-что значит. Когда мы разделаемся с тобой, никто уже тебе не поверит, даже если ты предскажешь весну в апреле. Не поверят, даже если ты подтвердишь, что очередной чемпионат мира начнется в октябре. Не поверит, даже если… если… – Дис захлебнулся от ярости.
– Проваливай-ка ты отсюда, мозгляк, – сказал Джонни.
– Плакала твоя книжка! – визгливо закричал Дис, очевидно не придумав более страшной угрозы. С дергающимся лицом и в покрытой пылью рубашке он походил на мальчишку, бьющегося в истерике. Его бруклинский акцент до того усилился, что стал совсем провинциальным: – Тебя оборжут во всех издательствах Нью-Йорка! Редакторы бульварных листков не подпустят такого дурака и близко, когда я тебя разложу! Есть много способов уделать подобных умников, и мы тебя, дерьмо собачье, уделаем! Мы…
– Пожалуй, возьму-ка я свой «ремми» и пристрелю тебя, чтобы не ходил по чужой земле, – уронил Джонни.
Дис отступил к своей взятой напрокат машине, продолжая извергать угрозы и ругань. Джонни наблюдал за ним с веранды; в голове невыносимо стучало. Дис сел в машину, истошно взревел мотор, взвизгнули колеса, поднимая тучи пыли. Выезжая, он так вильнул, что сбил чурбак, на котором Джонни колол дрова. Несмотря на головную боль, Джонни чуть-чуть улыбнулся. Поставить чурбак на место гораздо проще, чем Дису объяснить в компании «Херц» большую вмятину на крыле «форда».
Разбрасывая колесами гравий, Дис выехал на дорогу. Послеполуденное солнце снова заиграло на хромированных деталях машины. Джонни вернулся в кресло-качалку, приложив руку ко лбу и приготовился переждать головную боль.
–
– Решил в будущем году выдвинуть свою кандидатуру в палату представителей, – повторил Грег Стилсон. На нем были брюки цвета хаки, синяя рубашка с закатанными рукавами и черный галстук с синим рисунком. Он казался здесь неуместным, словно в любой момент мог вскочить и приняться крушить все вокруг – опрокинет стол, стулья, кресла, скинет на пол ремингтоновские литографии в дорогих рамках, сорвет портьеры.
ebooksa