– Было совсем неплохо, – сказал Джонни.
– Ну что, будем видеться?
– Не знаю, Сара. А ты как думаешь?
– Нет, пожалуй. Это было бы слишком просто, правда?
– Да, довольно просто.
Она подошла и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. Он чувствовал запах ее волос, чистых и душистых.
– Будь здоров, – прошептала она. – Я буду думать о тебе.
– Всего тебе, Сара, – сказал он и провел пальцем по ее носу.
Она повернулась, села за руль – эффектная молодая женщина, муж которой идет в гору. Через год они будут ездить уже не на «пинто», подумал Джонни.
Зажглись фары, мотор застучал, точно швейная машинка. Сара махнула Джонни рукой, и автомобиль тронулся с места. Джонни стоял рядом с чурбаком, засунув руки в карманы, и смотрел ей вслед. В сердце словно что-то закрылось. Но это казалось не таким уж важным. Совсем не важным – вот что было хуже всего.
Он подождал, пока не скрылись из виду задние фонари, затем поднялся по ступенькам веранды и вошел в дом. Отец сидел в высоком кресле-качалке в гостиной. Телевизор был выключен. Он смотрел на игрушки, которые нашел в чулане и которые теперь валялись на ковре.
– Рад был повидать Сару, – сказал Герберт. – Вы с ней… – последовало секундное, почти незаметное колебание. – Хорошо провели время?
– Да, – сказал Джонни.
– Она еще приедет?
– Нет, не думаю.
Они смотрели друг на друга.
– Ну что ж, может, оно и к лучшему, – сказал наконец Герберт.
– Да. Может и так.
– Твои игрушки, – сказал Герберт, становясь на колени и собирая их. – Я отдал целую кучу Лотте Гедроу, когда она родила двойню, но кое-что еще осталось. Я их припрятал.
Одну за другой он осматривал игрушки, вертел в руках и укладывал в коробку. Гоночный автомобиль. Бульдозер. Полицейская машина. Пожарная машинка, с которой слезла почти вся краска в том месте, где ее хватала маленькая ручонка. Он отнес их в чулан и снова спрятал.