Призраки

- Они происходят уже сегодня, - вставил Дуган. - Ладно, я все понял. Дайте мне ваш адрес здесь, в Дерри, и утром я заеду за вами на своей личной машине. Мы полетим в Хейвен, как космический корабль к звездам.

- Машина - это моя проблема, - сказал Ив. - Этой пользоваться нельзя: ее знают в Хейвене. Я возьму в аренду другую. А вы должны появиться у меня не позже восьми. Нам придется довольно далеко объезжать.

- Зачем?

- Нам не стоит появляться со стороны Альбиона.

- А почему машину нужно арендовать?

- Приятель, вы задаете слишком много вопросов! - И Ив так комично закатил глаза, что Дуган рассмеялся.

- Это моя работа, - сказал Страшила, отсмеявшись. - И потом, ведь никто в Хейвене не знает, как выглядит моя личная машина.

- И все же сделаем так, как я сказал. Некоторая осторожность не помешает.

- Ладно, - кивнул Батч. - Я согласен. В восемь часов. Ваша машина, ваш план. Кажется, я таки схожу с ума.

- Если завтра мы доживем до этого времени суток, тогда и поговорим о сумасшествии, - с горечью пошутил Хиллмен.

Отъехав от полицейского участка, Ив сперва побывал в больнице, но задержался там недолго, отправившись оттуда в контору по найму машин. На автозаправке он попутно выяснил все интересовавшие его вопросы по поводу дороги, по которой они завтра поедут.

Медсестра у постели Хилли читала записку.

Хилли!

Мы с тобой можем никогда больше не увидеться, и я хочу сказать тебе, что если ты поднимешься с постели и в этом будет доля моей помощи, я стану самым счастливым дедушкой в мире. Я верю, что Давид все еще жив, и знаю, что ты не виновен в его исчезновении. Я люблю тебя, малыш, и надеюсь, что мы вскоре увидимся вновь.

Дедушка.

Но он никогда больше не увидит Хилли Брауна.

9. ПОХОРОНЫ

Начиная с девяти часов утра в город начали стягиваться те, кто знал и любил Руфь Мак-Косленд. На центральной улице с трудом можно было найти место для парковки. Машины заняли и прилегающие к ней улочки и переулки.

Стоял ясный и светлый денек, скорее сентябрьский, чем июльский. Небо было ярко-синим, температура не превышала 22 градусов Цельсия, дул легкий ветерок. Как будто Хейвен встречал приехавших на похороны особенно доброжелательно.

Звонили колокола. Их звон особенно красиво разносился по окрестностям вокруг города. Все приехавшие и пришедшие ощущали величие момента. Весь Хейвен, и стар и млад, был здесь. Высоко в небо устремлялась башня, украшенная часами, и те из приезжих, кто слышал, что она взорвалась и взлетела в воздух, удивленно поглядывали на башню, но тут же забывали об этом.