Блэк отступал, пока не уперся спиной в решетку.
По другую сторону этой решетки, отделенная от человека, которого она теперь любила, холодными железными прутьями, Электра могла лишь наблюдать за битвой.
Выла бензопила. Джек взрыкивал в ярости и жажде крови. Твари набрасывались на него, кусали, драли когтями. Он стряхивал их и как серпом валил бензопилой, отрубая головы, даже разрубил одного монстра по талии, так что тело упало в одну сторону, а подергивающиеся и взбрыкивающие ноги — в другую.
И вдруг атака прекратилась так же внезапно, как и началась.
Бензопила вдруг кашлянула и замерла.
Внезапная тишина оглушала. Электра обнаружила, что усилием воли заставляет себя дышать — она, очевидно, сдерживала дыхание, боясь дышать, пока не закончится атака.
Блэк повернулся взглянуть на нее сквозь решетку.
Уж теперь-то он, конечно, уйдет из туннеля.
Он глядел на нее, пригвождая ее взглядом. Губы его шевельнулись. И никакого звука.
Потом она увидела красную волну — мокрую, живую красноту, сползающую по его белой футболке. Ее взгляд метнулся к его горлу. Там она увидела глубокую рваную рану, из которой свободно хлестала кровь. Ей было видно — даже в этом дерьмово-тусклом свете, — как кровь набухает, пузырится, потом сливается вниз по его горлу, вниз на грудь, пропитывая футболку красным.
— О господи, — выдохнула она, зажимая рукой рот, — о господи милосердный!
Когда Джек стал заваливаться ничком, она протянула руки между прутьями решетки. Она пыталась удержать его на ногах, но вес его тела, соскальзывающего лицом по решетке, утащил ее за собой, заставив стать на колени.
Он опрокинулся набок. Потом, все еще глядя ей в глаза, он медленно моргнул, что, как она догадалась, означало: все в порядке, не волнуйся.
Но все было далеко не в порядке. Она испустила крик, который прозвучал как нелепое, чертовски смешное икание в горле.
Тут пришли слезы.
— Не оставляй меня, Джек. Не оставляй... пожалуйста, не оставляй... ты мне нужен.
Глаза его потускнели, и она поняла, что его больше нет.
— Джек. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Протиснув руку через решетку, она погладила его лоб, гладкий и холодный как мрамор. По лицу ее катились слезы.
— О господи, в конце концов ты и был моим рыцарем в сияющих доспехах. Был, был. Только я была слишком глупа, чтобы это понять.
ebooksa