Вампиры в Москве

— Спальню мне соорудить будет сложновато. По крайней мере, хорошую.

— И что ты предлагаешь? Чтобы я помог таскать доски и тесать камни?!

Нет, до такой дерзости Санду додуматься не мог:

— В выходные можно будет съездить на рынок рабочей силы в Лоренцо и привезти оттуда парочку строителей, покрепче и помоложе. Там же купить материала. Ну, а чтобы не проболтались…

— Умно, очень умно. Вот этим и займись. А что это за конверт на столе?

— Письмо. Для вас.

— Шутишь?

— Не имею такой привычки. Именно для вас. Я и сам удивился, но все совпадает.

(— уж не родственники ли соскучились?)

Похоже, что нет, хотя письмо действительно адресовалось ему. Конверт покрывал аккуратный почерк дворецкого Эмиля, а сургучовый штамп стоял почты Плоешти — небольшого провинциального городка в существенном отдалении от замка. Странно! Плоешти славился своей вкусной сладкой выпечкой и расписными кожаными поясами, но мучное никогда не привлекало, его семейство, да и пояса им вроде к чему. Судя по дате на штампе, письмо отправили примерно через две недели после его отъезда и двигалось оно примерно в два раза быстрее, что логично — ему не приходилось прятаться от солнца и любопытных глаз. Ведь узнай власти и народ, кто он такой, мог и не доехать.

Раду вскрыл конверт и вот что прочел:

Здравствуйте, хозяин!

В горести и смятении спешу сообщить вам о трагедии, разыгравшейся сразу после Вашего поспешного отъезда из замка. Я до сих пор не могу в это поверить, не могу объяснить, как это несчастье могло произойти:

Неблагодарные тупые крестьяне взбунтовались и на рассвете подожгли Ваш замок, когда старый граф и Ваша сестра мирно спали в склепе. Ваш брат Йон, на счастье или на беду, отсутствовал, заночевав, видимо, в Сатуре, куда отправился к умирающему Надсади.

Я полагаю, что граф и Мириам погибли в огне, ибо замок изнутри весь прогорел, а некоторые каменные стены и перекрытия обвалились. Йона я больше не видел, думаю, узнав о произошедшем, он решил не возвращаться в Келед. Особых подробностей не знаю, ибо сам еле-еле спасся — разъяренные крестьяне три часа преследовали меня. Остальные же слуги погибли от рук бунтовщиков.

После столь сильных потрясений нервы мои совсем расшатались и я решил уйти на покой. Да и годы уже не те, время для нас так быстротечно… Я женился на замечательной девушке — дочери местного пекаря. Мы купили небольшой домик, где я надеюсь провести оставшиеся дни в спокойствии и воспоминаниях о прекрасном времяпрепровождении в вашем замке.

(P.S. Если у нас родится мальчик, обязательно назову его Раду в Вашу честь)

Искренне Ваш, Эмиль.

В полном недоумении отбросив письмо, Раду погрузился в печальные размышления об отце и сестре. Он ведь и не вспоминал о них после отъезда, и тут такое известие. Уж не розыгрыш ли? Что-то не похоже… Хотя, конечно, чушь — они не могли погибнуть, они ведь бессмертные… А если правда? Зачем Эмилю лгать? Но письмо… Будто что-то он скрывает, не договаривает. Уж не погрел ли руки, прохвост, на пожаре в Келеде? Иначе, с какой стати молоденькой девушке выходить за него замуж, за такого беспалого? Да и домик, . в котором он собрался размножаться, тоже не за красивые глаза, к тому же блеклые, как у дохлой рыбы. Впрочем, он свое жалованье не тратил, так что мог и скопить. Но одно-то наверняка — с работы на семью Дракулы можно уволиться только на тот свет. Кстати, еще воспоминания издаст… И, вообще, какого черта собирается назвать своего ублюдка моим именем?!

Раду не мог точно определить причину своей неожиданной злости на Эмиля, в конце концов, отправил письмо, все рассказал. Он же не виноват, что прислал плохие вести. Или виноват??? Не оставил адреса, и именно это вызывает наибольшие подозрения. Стоит попытаться получить более достоверную информацию и о событиях в замке, и о местонахождении своевольного слуги. В Плоешти ли он живет или, хитрый сукин сын, специально не поленился съездить подальше, чтобы следы запутать. У этого Эмиля неплохо голова работает. Пока на плечах.

Тем же вечером Раду написал письмо Джелу — поставщику пищи, с просьбой собрать максимум информации об Эмиле и обстоятельствах крестьянского бунта, обещая покрыть все расходы и щедро наградить за труды. Но как же трусливые пахари могли на такое решиться?! Решиться — ладно… Как смогли все это осуществить?!!!