Идущие

Отцу он уже купил несколько подарков, но не успел завернуть, поэтому принялся упаковывать сейчас. Он полагал, что Одра, будучи столь глубоко верующей христианкой, возьмет день отдыха, но медсестра пообещала прийти, сообщив при этом, что появится просто на пару часов позже, чем обычно. Одре он тоже купил подарок. Точнее, два – один от себя, другой от отца. Достав сохранившуюся еще с прошлого года праздничную бумагу с изображениями снеговиков, он кое-как завернул неудобной формы плетеную корзинку, в которую положил пакетики с различным чаем, и вазочку из искусственного хрусталя, у которой не оказалось коробки.

Оставив подарки для медсестры на кофейном столике, Майлс прихватил подарки для отца и фальшиво бодрым рождественским голосом, совершенно не соответствующим его настроению, провозгласил: «С Рождеством, папа!»

Боб несколько раз моргнул, выходя из дремоты, но тело при этом не шевельнулось. Он попробовал улыбнуться, но получилась скорее болезненная гримаса, а когда попытался приподнять себя с помощью одной послушной руки, попытка закончилась тем, что он просто завалился на левую сторону.

Майлс поставил подарки у изножья кровати, затем помог отцу вернуться в исходное положение. Вложив пульт управления кроватью отцу в здоровую руку, он подождал, пока изголовье кровати поднимется до нужного уровня.

– Ненавижу это дерьмо, – заплетающимся языком прошептал отец. Теперь он постоянно так разговаривал, но раздражение, прозвучавшее в голосе, было таким узнаваемым, что Майлс не смог сдержать улыбки. Инсульт мог поразить все что угодно, но на характер отца он не оказал ни малейшего влияния.

– Счастливого Рождества, – повторил Майлс.

– Не знаю, насколько оно счастливое.

– Но все-таки Рождество, и смотри, я пришел с подарками! – Он взял первый сверток и положил отцу на грудь, дав ему рассмотреть упаковку, прежде чем начал ее аккуратно разворачивать. – Ну-ка, что у нас там? – Он открыл коробку. – Ботинки, отец. Ковбойские ботинки! Помнишь, ты видел такие летом, но пожадничал купить?

Боб ничего не ответил, но Майлс увидел, как у отца навернулись слезы, и сам внезапно ощутил тугой комок в горле. Он поспешил перейти к следующему подарку.

– Так, а здесь что? – Он развернул следующую упаковку. – Ага, книжка Луи Ламура!

Рука стиснула его запястье. Отцовская рука оказалась на удивление сильной. Он посмотрел ему в лицо и увидел, что по щекам отца текут слезы.

– Спасибо, – прошептал Боб.

Майлс вдруг осознал, что отец не предполагал, что в этом году они будут праздновать Рождество. Вероятно, он не очень надеялся, что вообще доживет до Рождества, и Майлс понял, как много это для него значит. Он был рад, что купил подарки, и пожалел, что не приложил усилий нарядить дом. Надо было больше думать об отцовских чувствах и постараться сделать так, чтобы этот праздник ничем не отличался от предыдущих.

– Ты хороший сын, – прошептал Боб, ослабляя пожатие. – Хочу, чтобы ты это знал. Если я не говорю это часто, еще не значит, что я так не думаю.

Комок в горле вернулся, и теперь уже глаза Майлса увлажнились.

– Спасибо, отец. – С трудом сглотнув, он изобразил улыбку и взял в руки следующий подарок. – Давай поглядим, что здесь.

За этим последовало еще два подарка – что было гораздо меньше, чем обычно, но вполне пристойно в данных обстоятельствах. После того как Майлс сложил обертки и сунул их в мусорную корзину, отец движением руки подозвал его к себе.

– Загляни под кровать, – прошептал он. – Я попросил Одру купить тебе подарок от меня.

Это было полнейшим сюрпризом. Майлс сел на корточки, запустил руку под кровать и вытащил довольно большой и увесистый подарок, чья аккуратнейшая обертка выдавала участие женской руки.

– Открывай, – продолжил отец.