- Книга Бытия, глава третья, стих шестнадцатый, - добавил мужчина.
- Не интересуюсь, - коротко отреагировал Гордон. Опустив голову, он вновь погрузился в бумаги, надеясь, что человек уйдет восвояси. Но незнакомец неожиданно сел в соседнее кресло. Гордон продолжал писать, пытаясь не обращать внимания, но остро чувствовал присутствие этого человека и был уверен, даже не поднимая головы, что эти горящие черные глаза просто впились в него. Примерно через минуту он все-таки поднял голову. Разумеется, мужчина продолжал пристально смотреть на него.
- Что вы хотите? - спросил Гордон.
- Мое имя брат Элиас, - ответил мужчина. - Я хочу помочь вам.
- Мне не нужна ничья помощь, - отрезал Гордон и вернулся к заполнению страховки.
- Нужна. Ваша жена собирается рожать. Возникнут проблемы.
Гордон, потрясенный и, помимо воли, слегка испуганный, вскинул голову.
- Что вы хотите сказать? Кто вы такой, черт побери?
Брат Элиас обезоруживающе улыбнулся и взялся рукой за булавку галстука.
- Вы не задумывались, - заговорил он, - что если бы Христос принял смерть от ножа, а не на кресте, мы бы сегодня поклонялись ножу? И эта булавка была бы в виде ножа. - Он выразительно взмахнул рукой. - И над входами наших церквей висели бы изображения ножа.
Шизофреник, подумал Гордон. Трудно было сказать, был ли брат Элиас бывшим хиппи, который обратился к Христу, потому что поехала крыша, или сбившимся с пути фундаменталистом, но одно Гордон почувствовал наверняка: этот человек - отнюдь не ординарный любитель поразлагольствовать о Библии. Гордон взял ручку, сложил листки бумаги и встал с намерением пересесть в другое кресло.
Брат Элиас поднялся одновременно с ним.
- Я знаю, что постигло вас и ваших близких, и я хочу помочь вам, - проговорил брат Элиас. - Вы страдаете за прегрешения нечестивцев. - Он быстро опустился на колени и протянул руку, стараясь увлечь Гордона за собой. - Встаньте и молитесь со мной, и мы все исправим.
Гордон отпрянул и встряхнул головой, с изумлением глядя на коленопреклоненного.
- Нет.
- "Поле есть мир; доброе семя, это - сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого. Враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века". От Матфея, глава тринадцатая, стих тридцать девятый.
Гордон огляделся, нет ли кого в вестибюле, кто мог бы видеть эту сцену. Но те немногие, что сидели, глубоко погрузившись в мягкие кресла, либо смотрели сквозь затемненные окна на улицу, либо себе под ноги, полностью погрузившись в свои собственные беды и тяготы. На брата Элиаса никто внимания не обращал.
- Хвалите Иисуса! - воскликнул брат Элиас и склонил голову. - Хвалите Господа!
Почему этому психу вздумалось прицепиться именно ко мне, недоумевал Гордон.
Брат Элиас поднял голову: