– Айрин! – мягко повторила Триш, опускаясь рядом.
Айрин перестала собирать вещи. По ее щекам потекли слезы. Она зарыдала. Голос стал тоненьким, дрожащим, совсем не похожим на тот, к которому привыкла Триш.
Триш чуть подвинулась и обняла подругу обеими руками. Сначала та напряглась, словно собираясь отражать нападение, но постепенно мышцы расслабились. Айрин обмякла. Рыдания продолжались. Поток слез казался бесконечным. Триш терпеливо обнимала ее и нашептывала в ухо какие-то успокаивающие слова.
Наконец слезы кончились. Айрин отстранилась и вытерла глаза.
– Пойдем! – сказала она, вставая.
– В чем дело?
– Пойдем.
Айрин направилась в кабинет своего покойного мужа. Триш последовала за ней. Пока хозяйка открывала дверь, Триш старалась отогнать от себя воспоминание об увиденном отрубленном пальце, упакованном в коробку. Из-за плеча Айрин она заглянула в комнату. В кабинете было множество коробок различных форм и размеров. Видимо, их попросту швыряли в комнату и они оставались лежать как попало – на боку, вверх ногами... Каждая коробка была обернута в плотную коричневую бумагу.
Триш вошла в комнату.
– Не трогай их! – вскрикнула Айрин.
От неожиданности Триш подпрыгнула и резко обернулась. Она и не собиралась ничего трогать.
– Что там? – спросила она, заранее зная ответ.
– Джаспер.
– Ваш муж?
– Части его тела.
Трития почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Она попятилась.
– Но ведь коробки не вскрыты, – проговорила она, немного придя в себя. – Может, вы ошибаетесь?
– Мне и не надо их открывать. – Айрин показала на квадратную коробку, достаточно большую, чтобы в ней поместилась стопка крупноформатных книг. – Думаю, здесь его голова.
Трития закрыла дверь кабинета, увлекая за собой подругу.
– Вам нельзя оставаться здесь. Может, переедете к нам?