—Я, как всегда, немножко побегала утром. Ну и видела их вдвоем.
—Витальку и...— начала Наташа. Аня продолжила:
—И какого-то типа. Весь седой, глаза черные, с тростью. Лет на пятьдесят потянет. Они вышли из метро и направились вверх по Победе в сторону «Безымянки».
—Ну и что? Может он— его знакомый.— Наташа, естественно, не нашла здесь никакого криминала.
—Я шла за ними и слышала, как Виталька несколько раз назвал этого знакомого отцом. Говорил с ним на «вы».
Наташа задумалась. «Как же это? Он же сказал, что отца у него нет. Он погиб. Выходит— он лгал. Но зачем? Какая тут выгода?»
—И это всё?— спросила она, немного погодя.
—Если бы. К ним присоединился позже странный тип с бородой. Противный, как клещ. Скрипел, как ржавая петля. Говорил о каком-то осле.
Наташа удивленно посмотрела на подругу.
—Осле? Ты не ослышалась?
—Бородатый сказал, что только пепел от этого осла остался,— произнесла Аня, прекрасно зная, какое впечатление произведет на подругу сказанное.
А у той в голове всё перевернулось вверх дном. Она произнесла запинаясь:
—Но… ты… тебе не показалось? Как же они тебя не заметили?
—Нет, не показалось, И не заметили. Только этот седой сказал потом Витальке, чтобы он поскорее встретился…
—С кем?
—Не знаю. Не услышала я; бородатый стал вертеть головой, и мне пришлось повернуть назад.
—И это всё?— спросила Наташа, переваривая услышанное.
—Ну да.
—Я уверена— Виталька сам мне все объяснит.— Девушку всё же встревожили слова подруги, да, к тому же, много странного было в них. Совершенно непонятно, как Серебряков связан с этими двумя, и зачем он называет отцом человека, отцом ему не являющимся. Причем здесь осел? Бред какой-то. Но ведь вот оно— есть. Аня просто так никогда не придумывала. Да и незачем. Она сама посоветовала сблизиться с Виталием. Уж много здесь непонятного. «Ладно, сам объяснит».— С этой мыслью Наташа встала с постели.
—Ты была в душе?— спросила она Аню.