— Все нормально, Поль.
Бухер настороженно взглянул на него. А Дэмьен бесстрастно объявил:
— Он сам себя уничтожит.
«Разумеется, — подумал Бухер, — этого и, следовало ожидать. Где бы ни возникала хоть малейшая угроза, Дэмьен был начеку и действовал наверняка. Так что его, Бухера, беспокойство за жизнь этого юноши было абсолютно излишним, просто даже неуместным». И вдруг старик вспомнил о фотографиях в комнате Дэмьена.
— Кто эта женщина? — спросил Бухер. — Откуда у тебя эти снимки?
Юношу передернуло.
— Это Он подослал ее. Она была похожа на фавна.
— О, Господи, — вырвалось у Бухера.
— Не кощунствуй, — оборвал его Дэмьен.
— А где тело? Где останки?
— У меня есть прекрасный способ отделываться от них. — На лице юноши блуждала странная улыбка. — В конце концов, мне это положено по законам крови.
Ладони Бухера вспотели. Вскочив с кресла, он пристально посмотрел на сына Дэмьена.
— Но ведь это безумие, — почти выкрикнул старик, — это… — он силился подобрать нужное слово, но никак не мог найти его, — это… это недостойно. Твой отец никогда не падал так низко. Ни разу не марал он таким образом своих рук. — Лицо Бухера покрылось красными пятнами от внезапно охватившего его гнева. — Твой отец… Дэмьен вскочил.
— Заткнись, — рявкнул он с такой силой, что Бухер, резко отпрянув, упал на софу.
— Никогда больше не заикайся о моем отце. Это приказ.
Бухер все еще пытался возражать.
— Никогда бы он не пошел на такое. Все его поступки служили определенной цели. Существовал метод. Вот ты все время говоришь о разрушении, а твой отец имел в виду контроль. И все было направлено на то, чтобы контролировать мир и владеть человеческими душами…
— Что-о? — яростно прорычал Дэмьен-младший. — Ты еще смеешь утверждать, будто мой отец хоть на миг задумывался о ваших никчемных душонках? Ты смеешь считать, что они его могли интересовать?
Бухер сорвал со своего пальца перстень и ткнул его юноше прямо в лицо, указывая на три шестерки. Затем твердо произнес:
— И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на чело их; И что никому нельзя будет ни покупать ни продавать, кроме того, кто имеет сие начертание, или имя зверя, или число имени его.