При одном только упоминании этой «легендарной» фамилии один из израильтян тут же вскочил на ноги. Это был Саймон. Бреннан вместе со всеми собравшимися в изумлении уставился на него, пытаясь понять, что он там выкрикивает на иврите.
Поднялся со своего места и Стивенсон, словно рефери на боксерском ринге. Все заметили, что лицо его белее мела.
В этот самый момент Саймон бросился в сторону сирийца. Кто-то пытался преградить ему путь, но было уже слишком поздно. В лучах прожекторов мелькнул какой-то предмет и, когда израильтянин занес руку для удара, яркий свет юпитеров отразился на массивной ониксовой пепельнице в руке Саймона. Этой пепельницей он что есть силы ударил по губам сирийца. Из горла последнего вырвался не то стон, не то рычание, и, залитый кровью, он опрокинулся навзничь, теряя выбитые зубы. Саймон тем временем навалился на свою жертву. При этом он истерически вопил. И прежде, чем Саймона оттащили, ему удалось нанести сирийцу еще один удар.
Присутствующие в зале словно остолбенели на несколько мгновений. Они тупо наблюдали за дракой, как будто находились в состоянии шока. Потом наступил хаос. Такого ни один из участников не мог представить себе и в кошмарном сне: израильтяне кинулись к Саймону, сирийцы и ливанцы сгрудились возле поверженного. Спустя несколько секунд они яростно набросились друг на друга, с пеной у рта доказывая что-то противникам. В ход пошли кулаки. Стивенсон рухнул на свой стул, будто именно ему заехали по губам ониксовой пепельницей.
Русские собрали документы и покинули зал. Вслед за ними направился и госсекретарь США. Последним вышел Бреннан, за спиной которого продолжало свирепствовать это фантастическое или, точнее, мистическое безумие.
Сев в автомобиль, Бреннан услышал новости, передаваемые по радио. По всем каналам транслировалось сообщение о скандале. А когда посол добрался до своего кабинета, стол его оказался заваленным телексами. Все телефоны надрывались. Часа три Бреннан только и занимался тем, что, отвечая на звонки, как попугаи повторял одни и те же, ничего не значащие фразы.
В кабинет заглянула секретарша:
— Господин посол, звонила ваша жена и просила передать, что сегодняшнее приглашение на ужин от господина Бухера остается в силе.
Бреннан оторопело уставился на секретаршу. Он и слыхом не слыхал ни о каком приглашении.
— На ужин, сэр, — повторила секретарша. — В Пирфорде. Вас ждут от восьми до восьми тридцати. Ваша жена сказала, что вы можете позабыть об этом и просила напомнить.
Бреннан поблагодарил секретаршу, А та добавила:
— Еще ваша жена просила передать вам слова господина Бухера. Он дал ей ясно понять, что, судя по последнему происшествию, это может оказаться ваш последний ужин, господин посол.
— Потрясающе, — заметил Бреннан. Они посмотрели друг на друга: на губах у обоих играла ослепительная дежурная улыбка.
Глава 18
Бреннана неизменно возбуждала Маргарет, находящаяся перед зеркалом. Что бы она при этом ни делала: наносила ли на лицо макияж или же переодевалась, Филипп всегда восхищался ею. Его самого удивляло то, что с годами эта страсть нисколько не притупилась. И это после шести лет супружества. Даже сейчас, со всем этим кошмаром, свалившимся на его плечи, Бреннан поймал себя на мысли, что ему приятно наблюдать за плавными, грациозными движениями жены, расчесывающей волосы.
Однако Филипп попытался сосредоточиться на делах. Новости сообщали о «нападении с пепельницей в руках». Комментатор добавил, что теперь русского посла, возможно, отзовут из Тель-Авива, ибо сирийцы направили письмо протеста в Кнессет. Других новостей пока не было. Но Бреннан, который прочитал все до единого телексы, поступившие от различных дипломатических корпусов и, кроме того, располагавший донесениями службы безопасности, ясно осознавал, что на самом-то деле ситуация куда более серьезная, что мир находится на грани катастрофы, и что война на Ближнем Востоке неизбежна.
— Как ты думаешь, чем все это кончится? — Маргарет словно читала мысли мужа. Она покрутилась на стульчике и, повернувшись к Филиппу, уставилась на него своими огромными, широко раскрытыми глазами.
Бреннан молча глядел на жену, с трудом понимая, что она сейчас говорит. Никогда за всю их совместную жизнь желание обладать этой женщиной не захлестывало его с такой силой, как в эти минуты. Ему страстно захотелось ее прямо сейчас. Внезапно в мозгу вспыхнула странная мысль, что перед лицом неотвратимой смерти заняться любовью — наиболее удачная затея. Может быть, может быть. А вдруг эта неудержимая страсть греховна? Впервые подобное сомнение закралось в его душу.
— Все выглядит далеко не самым лучшим образом, — возвестил Филипп ровным голосом, приближаясь к жене. Он не желал посвящать ее в подробности: половина той информации, что он утаивал от Маргарет, испугала бы ее до смерти. Бреннан нежно обнял жену, но та никак не отозвалась на ласку, что показалось Филиппу необычным. Маргарет повернулась к зеркалу и принялась красить губы.
Глубоко вздохнув, Бреннан спросил:
ebooksa