Овцы

— Папа? — спросил Сэм, критическим взглядом оглядывая сани.

Сердце Джеймса сжалось.

— Когда мы вернемся в Уэльс?

* * *

Следующий день был кануном Рождества. Джеймс сидел на заднем дворе в перчатках и шарфе. Рядом сидел Сэм. Джеймс заметил еще одно: когда Сэм не прятался в своей комнате, он становился все более и более зависимым, липучим. Они играли в «шпиона».

— Эй, привет!

Джеймс поднял глаза: пожилой человек с бородой, как у Иеговы. Морис Пэтридж.

— Джимми, да? Ну-ну-ну!

— Здравствуйте, мистер Пэтридж.

— И маленький ан. Я забыл, как его зовут...

— Сэм, — осторожно сказал Сэм.

— Точно. Тэм. Тэм. Суллиан.

— Нет. Сэм. — Сэм никак не мог понять, почему он все время это путает.

— Давно не виделись, Джимми. Как дела?

— Да, все в порядке, неплохо.

— Папа, можно пойти в дом?

— Да, давай иди, маленький кошмар, — сказал Морис, и Сэм с достоинством удалился. — Все нормально, Джимми?

— Отлично.

— А эта блудница, с которой ты связался? Эта Иезавель?

Морис улыбался. Ему удалось подслушать столько, что он знал о «женщине Джеймса» все.