Полежал, прикинул, что делать, если явится Хипоня? Что-то подсказывало Владимиру Павловичу, что никто его сегодня не побеспокоит. А если все-таки? Надо быть готовым ко всему… Ага, придумал! И Владимир Павлович соскользнул с чердака, держа охапку соломы в руках. Теперь если бы кто-то подошел по тропке к «домику женатых», шуршание предупредило бы Стекляшкина. Вторую соломенную «мину» Владимир Павлович устроил у другого входа на чердак, с торца домика. Теперь к нему невозможно было подкрасться незаметно, и утомленный инженер наконец-то каменно уснул.
ГЛАВА 15
Новые проблемы
18 августа 1999 года
Утром восемнадцатого Стекляшкин встал пораньше, только-только начало сереть. Отвалил бревно от двери домика, убрал солому. Сходил проверил, где Хипоня, и убедился — доцент спит без задних ног, в обнимку с ружьем, но с незапертой дверью.
Ревмира не ответила на его «доброе утро», смотрела почти так же дико, как вечером.
— Ты, надеюсь, не собираешься устраивать выяснения отношений? По крайней мере, сейчас?
— Володя, ты ужасно изменился… — Ревмира выдавила это из себя с явным усилием.
Владимир Павлович видел, что жена не знает, что ей делать, и откровенно забавлялся этим.
— Да, изменился… Тебе это очень неприятно? — Стекляшкин сделал ударение на «очень».
— Мне приходится заново привыкать к тебе… Может быть, даже заново узнавать тебя. Это совсем непросто… Володенька… Тебя эта экспедиция так изменила, да?
— Не только экспедиция. Ну ладно, разговор «на психологию» — потом. Сейчас давай так — если хочешь вернуться, держи себя в руках. И не подавай виду, какие мы с тобой ведем беседы. Договорились?
Ревмира опять беззвучно открывала и закрывала рот, оцепенело встала на тропинке. Владимир Палыч обошел ее, как ствол или вкопанный столб.
— Саша, заводи машину! Ревмира, бери сумку с едой! Алексей Никанорыч, благоволите взять топор и спички! Пора по коням! — опять Стекляшкин командовал, и ему, что характерно, подчинялись.
Только Саша ухмыльнулся, прогревая мотор:
— Эту дорогу, начальник, вы очень надолго запомните…
Впервые он назвал Владимира Павловича начальником. Тот, впрочем, и сел на место начальника, в кабину ГАЗ-66, спровадив в кузов Ревмиру с Хипоней.
Да, эта дорога навсегда запомнилась всем троим. Запомнилась не только сознанием и мыслью, а буквально всеми частями тела: потому что спинами, задами, боками, головами постигали они этот путь. Особенно славно было там, где машина ехала все вверх и вверх по руслу горного ручья. Ручей прыгал по плитняку, как по исполинским ступеням, а навстречу ручью шла машина, вся сотрясаясь от усилий. Дико ревел мотор, тряслась и дергалась машина, забираясь на каменные ступени. Ручей тоже ревел, журчал и плюхал, обтекая шины ГАЗа.
Саша не обманул — через четыре часа после выезда ГАЗ-66 встал около Оя. Река ревела, клокотала, как безумная. Странно было смотреть на знакомые места с другого берега реки.
— Саша, сегодня можно переправиться?