На Щуку уставились, один даже двинулся в его сторону, чтобы лучше увидеть лицо. Страшно было думать про такое.
— Ну что уставились?! — прикрикнул Щука на опешивших. — Что, думаете, будут вас спасать?!
И опять полились «хе-хе-хе».
Спасение зека очень часто зависит от того, как быстро он сумеет понять, что происходит, и принять верное решение.
В числе самых первых Хрипатый понял до конца, понял быстро и без стонов и надежд: единственный ход наверх взорван. Двести человек погребены в шахте заживо, и никто не станет выручать.
Если начальство взорвало вход, чтобы погубить людей и шахту, сидеть у входа — только смерть. Хрипатый не сомневался, что многие так и останутся сидеть у входа в безумной надежде быть спасенными. Потерявшие силы, надежду, веру в себя, а самое главное — волю.
Хрипатый знал, что здесь начнется очень скоро — поножовщина за перекус, за глоток воды, за место поудобнее. Потом кто послабее — начнут умирать, а остальные начнут есть их мясо, а может — и помогут умереть. И так пока не сдохнут уже все. Может быть, кто-то продержится и долго, если найдет внизу родник с водой. Будет здесь жить, есть человечину, и так просидит пару месяцев. А смысл? Дверь ведь все равно не откроют.
Хрипатый был уверен — если есть спасение, надо попытаться в другом месте. Из пещеры вроде бы никто не выходил еще наверх… Вроде бы, потому что могли быть и такие, кто найдя выход, промолчал, «прикурковал» его на черный день. И вот сегодня они могут выйти.
Человек другого мира не сомневался бы — знающие выход поделятся со всеми остальными! Выйдет один — выйдут все! Человек, проведший пять лет жизни в смрадном пространстве лагеря, мыслит совсем по-другому. Хрипатый не сомневался в обратном — если кто-то и знает выход, он воспользуется им только сам. В лагере нет друзей. В лагере нет коллег. В лагере нет даже товарищей по несчастью. В лагере есть только те, кто сидит рядом, хавает пайку, которую мог бы съесть и ты сам.
Нет, Хрипатый был уверен — полагаться можно на себя, и только на себя. Если он выйдет — один. И никакого Косого и Шеи! Шея вообще ненадежен, да и неприятен он Хрипатому. А Косой… Если тут, у завала, будет резня за кусок хлеба, а потом за кусок человечины, то ведь то же самое будет и в других местах.
Итак, значит надо оторваться.
— Куда, Хрипатый? — это, конечно же, Шея — боится остаться один.
— До ветру. Подожди здесь.
Хрипатый спустился туда, где не добивал свет от свечей, где лежал бригадир, убитый сразу. Хрипатый сунул руку ему в карман и чертыхнулся — кто-то опередил, украл пакет с перекусом.
Еще ниже лежал тот, под вагонеткой, он уже перестал сучить ногами. У него еда была не в кармане, а за пазухой, между бушлатом и майкой. Хрипатый побежал вниз, завернул в знакомую штольню. В пещере он был много раз, и сейчас страшней всего было Хрипатому, что может быть завален лаз в пещеру. Сама по себе узость не пугала.
К его счастью, нет, не завалило ход при взрыве. И не одному Хрипатому пришла в голову эта прекрасная мысль — искать спасения в пещере. В кромешной тьме, находя ощупью дорогу, сопя, ругаясь и толкаясь, лезли через лаз несколько человек. Позади тоже кто-то уже топал по коридору, звук шагов был вроде не силен, но слышно было очень хорошо. Тем более, звуки дыхания, шелест одежды-брезентухи. Наверху это бы не было важно, но здесь, в вечном безмолвии пещеры, все звуки были словно крик.
Надо запомнить — ведь и сам шумишь не меньше. Пролезая в лаз, Хрипатый невольно напрягся: было там место, когда пошло расширение, и голова уже торчит из лаза, где можно встать в полный рост. Если те, впереди, сговорились, им ничего не стоит пополнить запас еды пайкой… Вернее, сразу двумя пайками.
Никто не ждал Хрипатого в пещере. Никто не затаился в темноте. Хрипатый решил проверить кое-что и затаился, неподвижно присел в нескольких метрах от выхода. Кто-то новый, тот, кто его догонял, вывалился из лаза, торопливо прошел по пещере. Человек прошел в двух шагах от Хрипатого и был очень хорошо слышен — и шорох, и шаги, и дыхание. А вот сам он, идущий, — Хрипатый голову дал бы на отсечение — и не подозревал, где здесь сидит Хрипатый. Та-ак, надо бы это запомнить! Что надо не шевелиться, не шуршать ничем, дышать через рот, и тогда ты станешь незаметным.
Хрипатый свернул раз и второй. Он знал, как идти к пещере Мумий, и совсем не хотелось туда. Все равно ведь идти наугад, так лучше через еще неизвестные, неисследованные области. Потянулись пространства, в которых вряд ли бывал человек. Хрипатый шел, держась левой рукой за скалу, сворачивая только налево. Он был уверен, что сможет вернуться обратно.
Спустя полчаса Хрипатый нашел кого-то, кто затеял затаиться в темноте. Этот неизвестный стоял совсем недалеко от Хрипатого, в нескольких метрах, и скорее всего слышал, как Хрипатый подходил по коридору. Стоял он совершенно неподвижно, только ясно слышалось дыхание, словно неизвестный только что таскал воду или долго рубил дрова.
ebooksa