К Сэнди закралась мысль, что, должно быть, он был не в себе, но он отбросил ее.
Но какой в этом смысл, если он имеет дело с психом? В мгновение ока Спаситель превратился из нормального человека в бешеного пса. Какое ему было дело до этого мелкого воришки? Если Спаситель был разыскиваемым грабителем, чего ради ему мешать своему коллеге-преступнику?
Сэнди ничего не мог понять.
Он нашел своего собеседника сидящим на высокой цепи, которая огораживала асфальт баскетбольной площадки. Едва только Сэнди приблизился, он снялся с места, сделав знак следовать за ним. На пару с ним Сэнди оказался в небольшой рощице.
— Почему здесь? — спросил он, оглядываясь и замечая, что они частично скрыты от остальной части парка. Ему стало как-то не по себе, когда он остался с глазу на глаз с этим человеком.
— Потому что твоя физиономия была в газете дважды на этой неделе. Как знать, когда кто-то опознает тебя?
— Да? — внезапно просиял Сэнди. Кто-то узнает его на улице. Вот классно! — Я понимаю… ну да, конечно… я понимаю, что вы имеете в виду.
Сэнди чувствовал, что мистер Хайд исчез. Похоже, что Спаситель снова стал доктором Джекилом.
— Так объясни мне, — сказал Спаситель. — Каким же образом ты собираешься изменить мою скромную преступную жизнь?
Сэнди поднял руку:
— Подождите. Первым делом объясните мне: что это за дела с вашей матерью? Она же не была ею.
— Но могла быть. Ей было бы примерно столько же лет, доведись ей пережить.
— Что пережить…
— Смерть.
Сэнди отчетливо увидел перед глазами надпись «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» и посему перешел к другому вопросу, который волновал его.
— Ну ладно. Тогда скажите мне вот что: почему вы, человек, который, по всей видимости, избегает внимания, поступили таким образом?
Спаситель удивленно взглянул на него:
— А как иначе? Если бы он улепетывал где-то в стороне, я не стал бы бегать за ним, но он выскочил как раз перед нами. И дать ему удрать… было бы… ну как бы… — Он подыскивал слова. — Как бы я становился его сообщником… в ограблении маленькой старой леди. Вот так.
Сэнди уставился на него и испытал вспышку озарения, которая, похоже, прокладывала путь к общению с этим человеком.
— Думаю, что теперь я вас понимаю, — кивнул он. — Вы терпеть не можете беспорядка, но загнаны в угол в мире, где все из рук вон плохо.