— А я и собирался на контрактную… — Пудик, казалось, не замечал иронии, — У меня братан в десанте. Мы ж качки люберецкие, нас любой спецназ с руками оторвет. Он старший был, а я, вроде, при нем.
Он смолк, сосредоточенно дуя на картошку.
— Ну? — подсказала Лера.
Приятно, должно быть, вот так, работать в паре… понимая друг друга с полуслова, с полувзгляда. Остальной мир не то, чтобы враждебен, просто безразличен…
— Ну… — Пудик разломил картошину, откусил кусочек, глядя на бирюзовые язычки пламени, — странная петрушка получилась. Короче, решили мы себе спортзал оборудовать. Пошли по инстанциям всяким — мол, подрастающее поколение, спорт против наркотиков, все такое… Ну, выделили нам подвал. Мы, значит, губы раскатали, обои там налепили, постеры — с Арнольдом, с Чаком… железо поставили… А потом какая-то сука телегу накатала, что у нас там сплошной, извиняюсь, психфак, и моральное разложение. Короче, отобрали у нас этот подвал — дождались, падлы, пока мы его отремонтировали, чуть не языком вылизали, и отобрали. Бесплатная, блин, рабочая сила — вот кем мы для них были.
Он вздохнул…
— Не понимаю, — Артем любил во всем усматривать логическую последовательность, — при чем тут психология?
Пудик почесал пятерней круглый затылок.
— Стены-то неровные были в том подвале… Обои как проклеишь? А мы хотели, чтобы все путем. Натаскали макулатуры, газеты, книги старые потрошили. Бобер от отца-покойника кучу книг притаранил, я начал странички отрывать и зачитался. Я и мы называется. Как, типа, человек среди людей себя чувствует… Автор этот, Леви его фамилия, и фотка сзади — надо же, думаю, ушастый, из себя невидный, а сечет! Начал читать, втянулся. Юнга там, Кречмера. Как раз Юнг тогда на лотках появился. Ну, этот позаковыристей оказался… Что ж, думаю, Леви этот допер, а я, выходит, не допру? Карандаш взял, тетрадку, словарь иностранных слов… Так и пошло.
Артем тихонько ткнул Варвару острым локтем в бок.
— Он высший бал набрал, — шепотом пояснил он Варваре.
— Я уж такой, — виновато откомментировал Пудик, — как вцеплюсь во что-то, не отстану. Такая уж у меня хватка.
— Во всем мне хочется дойти до самой сути, — с преувеличенным пафосом продекламировал Анджей.
— Во всем? — задумался Пудик, и покачал головой, — Не… На все сил не хватает.
Анджей хмыкнул, разве что пальцем у виска не покрутил.
— Эх ты, Пудище, — перехватила мяч Лера, — ты хоть что-то, кроме своего Юнга читал?
— Стихи-то? Когда? Вот, классику осваиваю потихоньку…
Пудик вздохнул, вновь сокрушенно покачал головой и смолк.
Белые ночи уже сошли, оставив лишь долгие сумерки, наполненные акварельной прохладой, да мягкое свечение, в котором словно плыли дальние острова на горизонте, кромка зубчатого леса на выдающемся далеко в море мысу — который здесь зовется наволок. Над этим темным, точно вырезанным из черной бумаги лесом, поднималась прибывающая бледная луна, отчего все вместе еще больше напоминало детский рисунок.
Шерстобитов неплотно сжал в кулаке правой Г-образную рамку, крутил ее указательным пальцем левой, чтобы проверить, свободно ли она вращается.
ebooksa