— Я ж говорю, Яни, — миролюбиво согласился Шендерович, — Яни Ставраки.
Гиви в ужасе огляделся. Сочувственные лица смотрели на него — мрачное, красивое лицо Шендеровича и уютное — помятой тетки. Я сошел с ума, подумал Гиви. Или нет, это мне снится. Сейчас закрою глаза.
Он закрыл глаза. Койка вновь начала вращаться. До того она просто плавно покачивалась. Мало ей, что ли?
Пароходство, подумал он, хватаясь за смутную мысль, — гостиница при пароходстве. На новом месте всегда приснится что-нибудь этакое… Хоть бы эротическое что, а то такая дрянь… Гиви очень любил, когда ему время от времни снилось что-то эротическое.
Он попробовал включить новый сон, получше, поэротичней, без тетки — она ему не нравилась, но в глазах плавали одни лишь цветные пятна… Его опять замутило.
Он открыл глаза.
На него смотрели тетка и Шендерович.
— Я не Яни, — уныло повторил он.
— Яни-Яни, — согласился Шендерович, и почему-то пнул его носком ботинка в щиколотку. Больно пнул, гад.
— Я не Яни! — выкрикнул Гиви, — хватаясь за щиколотку. — Я — Гиви!
— А-а, — протянул Шендерович, — опять, значит, за свое…
Тетка подобралась и чуть отодвинулась.
— Это он после водки, — пояснил Шендерович. — Такое, понимаешь, дело… Дружок у него был — Гиви. Так он, Гиви этот, утонул в прошлом году. У него на глазах и утонул — у Яни… Ну, Яни с тех пор немного это… Совесть его, понимаешь, мучает, что не спас он кореша закадычного. А уж нырял, нырял, посинел весь…
— Кто, Гиви? — шепотом спросила тетка?
— Не-а, того Гиви так и не нашли. С концами утоп. А Яни моего спасатели вытащили. Полузадохшегося… Ну он с тех пор, когда выпьет, то это… Гиви своего зовет. Протяжно, так, страшно. А то и кажется ему, — он тоже понизил голос до интимного шепота, — что это он сам, Яни, и утоп. А Гиви, значит, вот он… живет на белом свете, водку пьет… Ну и кричит — протяжно так, страшно — «Я — Гиви, я — Гиви!».
Тетка вновь отодвинулась, на этот раз радикально.
— Вот и шурин мой так же, — печально сказала она, — допился, гад… В дурке теперь…
Гиви протер глаза кулаком.
— Я — кто?
— Яни ты, — Шендерович дружески потрепал его по плечу, — Яни Ставраки.