Не это ли произошло с ней вчера в автомобиле когда она не то спала, не то грезила? И сумасшедшая старуха на дороге… Сестры-ведьмы… Та старуха и тетя Сибил, взявшиеся за руки, как будто они собрались пуститься в пляс… Пузыри земли, которые летают по миру — куда захотят — со сверхъестественной быстротой… Еще одна строчка всплыла в памяти: «Хватит! Чары сплетены!». Сплетены — и ждут, кто их расплетет. И Генри ждет. От ожиданий дух захватывало. День, не успев начаться, уже звенел бесчисленными предзнаменованиями. Ее сердце трудилось вовсю — оно наполнялось растущей любовью. Нэнси прижала ладонь к груди, пытаясь унять томительную боль. «Генри, — произнесла она вслух, — Генри!». Как ей быть? Что могло означать сотворение земли? В том, что происходило с ней сейчас — в радости и муке — был, казалось, какой-то глубинный смысл, ключ к ее грезам, к разгадке тайны сестер-ведьм. Ее новое состояние — оно тоже послано землей… и водой.
Не в силах больше оставаться на месте, девушка порывисто подошла к окну. Утро занималось ясное и холодное; на горизонте лежало невидимое море. Где бредет сейчас та скиталица — по береговой кромке, между морем и землей? А в небесах над океаном проступают царственные обличья Императора и Императрицы… В сердце Нэнси рождалась новая, неведомая сила, она выплескивалась на грудь, на плечи, стекала вниз, к рукам, лежавшим на подоконнике. Нэнси коснулась лбом холодного оконного стекла, предчувствуя приближение тайны. В ее душе разворачивалась величайшая из мистерий; вот они, море и земля, и теперь их посланцем была она сама.
Еще слишком рано. Генри, наверное даже не вставал пока. Но не возвращаться же опять в постель! Любовь, утро, растущее напряжение, неизвестность манили ее. Соседнюю комнату отвели тете Сибил, и Нэнси решительно отправилась туда.
Тетя, на ее счастье, не спала. Она задумчиво разглядывала пространство прямо перед собой.
— Я думала, ты спишь, — не очень удачно начала разговор Нэнси. — Знаешь, я ведь никогда не видела, как ты спишь.
— Тебе повезло! — откликнулась Сибил. — Раз ты здесь, значит, тебе что-нибудь нужно — хотя бы просто поговорить.
Нэнси, накинув тетин халат поверх своего собственного, уселась и немножко жалобно посмотрела на тетку.
— Тетя Сибил, — начала она, — а ты на меня не обижаешься?
— А надо? — спросила Сибил.
— У тебя глаза все время танцуют, — сказала Нэнси. — Скажи, пожалуйста, я что, действительно прихожу к тебе только тогда, когда мне что-нибудь от тебя нужно?
— Ну что ж, — медленно проговорила Сибил, если ты спрашиваешь серьезно, то ответ в общем будет утвердительным. — Она хотела добавить, что вполне довольна таким положением дел, но увидела по лицу Нэнси, что племянница чем-то обеспокоена, и умолкла.
— Я не хочу поступать так по-свински, — заявила Нэнси. Сибил сочла заявление риторическим и промолчала. — Но я же не полная эгоистка, правда? — с надеждой спросила Нэнси.
— Я вовсе не думаю, что ты такая уж эгоистка, спокойно сказала тетка, — просто ты никого не любишь.
Нэнси взглянула на нее, скорее озадаченная, чем расстроенная.
— Не люблю? Но я ведь правда очень люблю и тебя, и папу, и Ральфа.
— И Генри? — уточнила Сибил.
— Ну, Генри, — Нэнси вспыхнула, — это другое.
— Увы! — с сожалением пробормотала Сибил, но в голосе ее слышалась ирония.
— Почему это «увы»? — переспросила Нэнси. — Тетя Сибил, ты что же, хочешь, чтобы я ко всем относилась так же, как к Генри?
ebooksa