Фэбээровец замешкался и слегка передернул плечами.
- Двадцать седьмое декабря.
Сол закрыл глаза от внезапно накатившего на него приступа головокружения. Значит, потеряна неделя. Но ему казалось, что прошла вечность. Нестерпимая боль пронзила левую руку и плечо. Оглядев себя, он увидел, что одет в чужой темный костюм, белую рубашку и галстук. Сол снял очки. Стекла были подобраны правильно, однако оправа новая. Он внимательно осмотрел пассажиров вертолета. Из них он знал только Хейнса.
- Вы работаете на Колбена, - медленно проговорил Сол. Агент не ответил, и Сол продолжал:
- Вы ездили в Чарлстон убедиться, что местная полиция так и не догадалась, что же произошло на самом деле. И вы забрали из морга записную книжку Нины Дрейтон.
- Пристегните ремень, - откликнулся Хейнс. - Сейчас мы будем садиться.
Ничего прекраснее Сол еще не видел в своей жизни. Сначала он решил, что это коммерческий океанский лайнер, расцвеченный огнями и сияющий белизной на фоне темно-зеленых вод, но по мере того как вертолет приближался к высвеченному оранжевым кресту на палубе, он понял, что это частная яхта, элегантная, изящная, длиной чуть ли не с футбольное поле. Члены экипажа махали светящимися регулировочными приборами, и вертолет в свете прожекторов мягко опустился на палубу. Четверо пассажиров спустились вниз по трапу, не дожидаясь, пока утихнут двигатели. Когда они отошли от вертолета и смогли выпрямиться, Хейнс отстегнул наручники и засунул их в карман своего пальто. Сол потер запястье чуть ниже вытатуированных синих цифр.
К ним тут же подошли несколько членов экипажа в белых униформах.
- Сюда. - И процессия двинулась вверх по направлению к широкому проходу. Ноги у Сола подгибались, хотя судно стояло неподвижно. Дважды Хейнсу приходилось поддерживать его. Сол вдыхал теплый, влажный тропический воздух, насыщенный приглушенными ароматами джунглей, и заглядывал через открытые двери в элегантную полутьму кают, кабинетов и баров, мимо которых они проходили. Полы везде были устланы коврами, стены - обиты деревом, искусно выполненные интерьеры украшены медью и золотом. Яхта выглядела как плавучий пятизвездочный отель. Когда они проходили мимо капитанского мостика, в зеленоватых отсветах электронного оборудования Сол заметил вахтенных. На лифте они поднялись в отдельную каюту с балконом, который скорее представлял из себя крыло ходового мостика. В каюте сидел мужчина в белоснежном пиджаке, держа в холеной руке высокий бокал. За его спиной, возможно в миле от яхты, виднелся остров. Пальмы и другую разнообразную тропическую растительность освещали сотни японских фонариков, дорожки высвечивались белыми огнями, а длинный пляж был выхвачен светом десятков прожекторов, и над всем этим в вертикальных лучах подсветки высился деревянный с красным изразцом замок, - будто декорация из какого-то исторического фильма.
- Вы меня знаете? - осведомился мужчина, сидевший в шезлонге. Сол прищурился.
- Ведущий рекламного канала телевидения? Хейнс подсек Сола сзади под колени, и тот повалился на пол.
- Можете оставить нас, Ричард. Хейнс с сопровождающими лицами вышел, и Сол, преодолевая боль, поднялся на ноги.
- Вы знаете, кто я такой?
- Вы - К. Арнольд Барент, - ответил Сол и зажал внутреннюю часть щеки зубами. Он ощутил вкус собственной крови, соединившийся с ароматами тропической растительности. - Как расшифровывается К., кажется, никто не знает.
- Кристиан, - улыбнулся Барент. - Мой отец был очень верующим человеком. Но в то же время он не лишен был чувства юмора. - Барент указал на соседнее кресло. - Садитесь, пожалуйста, доктор Ласки.
- Нет. - Сол отошел к перилам балкона, или мостика, или как это называлось. Тридцатью футами ниже плескалась вода. Крепко сжав руками перила, он посмотрел на Барента. - А вы не рискуете, оставаясь со мной наедине?
- Нет, доктор Ласки, ничем не рискую, - произнес Барент. - Я никогда не рискую.
Сол кивком указал на замок, сиявший во тьме.
- Ваш?
- Нашей организации, - кивнул Барент, отхлебнув из бокала. - Вы догадываетесь, почему вы здесь, доктор Ласки?