Ангел боли

— Зачем ты здесь? — задала вопрос Корделия.

— Чтобы заключить договор, — коротко ответила Мандорла. — Если уж меня втягивает в эту битву, я хочу быть полезной. Мы все должны постараться, чтобы нас просто не отшвырнули. То, что сделали с Суаррой, могут легко сделать и с Дэвидом, и с тобой — а ваша плоть не того рода, что может восстать из могилы.

— Не верю, что волк оживет, — скептически заметила Корделия, — если учесть, что его мозг разнесло в клочья.

Дэвид дал жене возможность высказаться, пока боролся за контролем над своим одурманенным сознанием.

— Когда-то, — холодно сказала Мандорла, — меня сожгли и развеяли пепел по ветру. Должна заметить, что полученная наука была малой наградой за причиненную боль, но костер не уничтожил меня. Я не знаю, как моей душе удалось восстановиться, и я не могу точно сказать, насколько реальны возвратившиеся ко мне воспоминания. Но я жива, и я уверена, что жила раньше, и я помню, как я жила до того, как Махалалель обрек меня на существование в человеческом образе. Возможно, ваши человеческие представления о воскрешении не лишены оснований — я в этом не уверена — но я сомневаюсь, что Дэвид радостно примет смерть, рассчитывая на возможность воскрешения.

— А я сомневаюсь, — упрямо продолжила Корделия, — что тебя стоит считать другом, а не врагом. Я так и не услышала ничего, что бы меня переубедило.

— Что ж, — сказала Мандорла, — тогда застрели меня, если хочешь. Если мир, в котором я окажусь, сильно отличается от этого, я быстро изучу его, и не буду оплакивать прошлое.

Корделия молчала, казалось, она готовилась воспользоваться предложением.

— Чего ты от меня хочешь? — хрипло проговорил Дэвид.

— Опиши мне свои сны, — быстро ответила Мандорла. — Я знаю о Демиургах гораздо больше, чем ты; возможно, даже больше, чем Пелорус или Глиняный Человек. Вместе мы, скорей всего, разберемся, что происходит, и лучше подготовимся к тому, что можем и должны сделать.

— Боюсь, — кисло сказал Дэвид, — что мои сны нелегко истолковать. То, что волк со мной сделал, пробило даже опиумный блок — но увиденное столь загадочно, что потребуется кто-то умнее тебя, чтобы найти в этом смысл.

— Что ты увидел? — осторожно спросила Мандорла.

— Честно говоря, — сказал Дэвид, — я видел бордель, видел его глазами содержательницы борделя.

Мандорла была невозмутима, но Корделия сжала губы, чтобы подавить какое-то эмоциональное высказывание, которое пришло ей на ум.

— Как и в любом сне, — продолжил Дэвид, — было сложно отделить существенное от бесполезного, но там был бледный сероглазый человек, который не вписывался в окружение, и странная горбатая девушка, сменившая имя Кэт на Геката. Я уверен, что видел эту мадам раньше, во всяком случае, слышал о ней. Это Мерси Муррелл, бывшая когда-то любовницей Джейкоба Харкендера.

— Снова Харкендер, — тихо сказала Мандорла. — Сначала Люк Кэптхорн, теперь миссис Муррелл. Ты, кстати, знаешь, что Харкендер не погиб при пожаре, уничтожившем его дом?

— Я знал, что его тело так и не нашли, — сказал Дэвид. — Но откуда ты знаешь насчет Кэптхорна? Я не говорил тебе, что он был среди тех, кто выкрал тело Адама Глинна.

— Я говорила тебе, что могу выяснить все, что угодно, если мне это нужно, — спокойно сказала Мандорла. — Записки было достаточно, чтобы я начала розыски. Я также выяснила имя организатора, если тебя это интересует. — В фиалковых глазах таился вызов.

— Интересует, — сказал Дэвид.

— Люк Кэптхорн теперь служит человеку по имени Джейсон Стерлинг. Он был одним из тех, кто занимался похищением гроба. Третий — тоже его слуга, по имени Марвин. Они увезли Глиняного Человека в дом Стерлинга в Ричмонде. Соседи его недолюбливают, так как, по слухам, он оборудовал алхимическую лабораторию в подвале и создает там монстров с помощью магии. Ты когда-нибудь слышал о Стерлинге?