Мистер Икс

– Он видит достаточно, чтобы снять подозрения с мистера Данстэна, – возразил Мьюллен.

– Вы не могли бы позвать медсестру? Мистер Хэтч, я хотел бы, чтобы вы подписали письменное соглашение.

Когда я вышел из бокса, Джун Кук коротко победно улыбнулась мне и сказала:

– Я слышала требование пациента. – Она наклонилась над листком бумаги и достала ручку из кармана зеленой рубашки.

Пока Хэтч отказывался от двадцати пяти тысяч долларов в пользу Эрла, мы вчетвером пошли к выходу из отделения. Я вновь взглянул на залитый кровью пол в опечатанном боксе Прентисса. Все напоминало мне услышанное в последние дни, но что конкретно – припомнить не удавалось. Мьюллен тоже смотрел на пятна крови, и я спросил, как скоро его люди закончат работу.

– Здесь, что ли? – переспросил он. – Роули, мы тут закончили?

– Я пришлю человека, – буркнул тот.

– Суконная Башка Спелвин, – сказал я. – Не зря мне показалось, что все это что-то напоминает.

Капитан Мьюллен медленно повернул голову и взглянул на меня с плохо скрываемым изумлением.

– О чем это вы? – спросил Роули.

– Старая песенка, но еще популярная. – Мьюллен продолжал изумленно смотреть на меня. – Ну-ка, ну-ка, поподробнее?

– Кажется, это Спелвина прирезали в его собственной камере? И убийцу не заметили ни охрана, ни остальные заключенные.

– Хитро сработано, а? – сказал Мьюллен.

– Странное дело, все шито-крыто. Вы закрыли его как самоубийство, правильно?

– Именно так оно и было закрыто, – ответил Мьюллен, по-прежнему не сводя с меня глаз.

Откинув полог бокса, вышел Стюарт Хэтч. Ею лицо было каменным от ярости. Пока ждали лифта, все молчали, и это арктическое безмолвие продолжалось, пока мы спускались бок о бок с незнакомыми попутчиками на первый этаж.

Вместо того чтобы рвануться из лифта через стоящих перед ним людей, Хэтч подождал, пока они выйдут, и кивнул мне, чтобы я шел первым. Я было подумал, что он собирается вернуться и разорвать подписанный договор, однако, дождавшись, пока лифт опустел, Хэтч вышел в коридор. На мгновение он прижал ладони к лицу, словно пряча в них гнев или пытаясь его удержать.

Хэтч опустил руки. Глубоко вздохнул:

– Никак не ожидал такого от старого ублюдка.

Его лицо исказилось усмешкой, и он хихикнул. И тут же безудержно расхохотался. Я бы не так поразился, начни он раздавать направо и налево стодолларовые банкноты. Следом начали хохотать и мы все. Трехэфт гоготал низким басом, Роули вносил вклад монотонным звуками, напоминавшим первые прикосновения ребенка смычком к скрипке.