Мистер Икс

– Я тогда немного не успел. Не припомню, где это было…

– Ты меня едва не убил, – подсказал Роберт.

– У меня был жар, я не мог подняться с постели. В комнату вошла Стар. Я подумал, что самое страшное позади, потому что приступы мои обычно случались в середине дня. Мать стояла рядом с моей кроватью… А ты где был? Куда я пришел?

– Это было у Анскомбов, – помог мне Роберт. – Так они себя, во всяком случае, называли. Они взяли меня к себе, потому что их ребенок умер.

– Бог ты мой! Так ты был в Боулдере?

– До того времени мне всегда удавалось вовремя почуять, как он вынюхивает меня, и смыться. В тот день ты заболел, и я ничего не почувствовал.

Где-то в голове прозвучал обрывок ритма, и Фрэнк Синатра пропел: «Борись» – и отстал на долгий, неестественно растянутый момент, прежде чем вновь вступить: «Борись, борись изо всех сил…», и по нисходящей дуге музыкальной фразы все, что я хотел забыть, нахлынуло на меня. – Я был тобой.

79

В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, к десяти вечера своего совместного дня рождения, Нэд Данстэн и мальчик, известный как «Бобби Анскомб», возомнили, что избавлены от ежегодного испытания. Предыдущий и почти весь сегодняшний день Нэд провалялся в жесточайшей лихорадке, мотавшей его между истощением от обезвоживания и приступами белой горячки. Кризис болезни произошел перед заходом солнца, оставив мальчишку насквозь мокрым от пота, испытывающим сильную жажду и достаточно ясно сознающим, что он только что пережил свой ежегодный приступ. Что же касается «Бобби Анскомба» – тому не удалось почувствовать ни одного сигнала тревоги: ни ощущения электрической напряженности в воздухе, ни пульсирующего покалывания и трепета, бегущих по обеим рукам, ни внезапных проблесков ярких голубых точек, дрейфующих на периферии его зрения, – все это он, как правило, ощущал за двое-трое суток до дня своего рождения, когда наступал срок еще раз сдаться, – до следующего выхода в мир людей, в тепло забот супружеской пары, что усыновит его и возьмет на воспитание, к аморфному вакууму, в котором прошла большая часть его детства. «Бобби» стоял на коленях на чердаке, гадая, сколько – чтобы не заметили – взять себе денег из кожаного чемодана, найденного им за недостроенной стеной. Еще один тайник с банкнотами был на кухне, но «Майкл Анскомб» приглядывал за ним. В это время Нэд Данстэн лежал на кровати Стар – мокрая простыня отброшена в сторону, мать гладит его лоб.

В спальне на Вишневой улице Нэд почувствовал, как неодолимая сила начинает со всех сторон давить на его тело – будто сам воздух стал вдвойне тяжелее. Причудливое ощущение, слишком хорошо знакомое, перешло в грудь и прозвенело по нервам. Когда мать склонилась над ним, темная зелень ее блузки и чернота ее зрачков кипели, переливались и искрились.

Что-то произошло внутри дома, но Роберт не мог сказать, что именно. Неожиданный шум, перемещение потоков воздуха, открытая дверь, шаги по лестнице на чердак? Если «Майк Анскомб» проверил его спальню, ему нужно выдумывать причину для своего поведения, и очень быстро. «Майк Анскомб» не терпел непослушания. Роберт побежал к двери на чердак, а из щелей меж половых досок взметнулись языки голубого пламени.

Тело Нэда напряглось, рванулось вверх и затем рухнуло вниз на матрац. Прежде чем он стремительно унесся в никуда, Нэд увидел плавно приближающееся убитое горем лицо Стар.

Сквозь волны голубого пламени он летел за спиной Мистера Икса по асфальтовой подъездной дорожке к загородному дому с бросающейся в глаза новой пристройкой слева от фасада. Велосипед устало привалился к ступеньке. Плосколицая луна выглядывала из-за вершин гор, казавшихся нереальными, как задник театральной декорации. Зябкая ночь была густо напоена запахом хвои.

Театральным жестом Мистер Икс нажал кнопку звонка. Когда дверь открылась, он со страшной силой ударил ножом в живот вышедшего к нему мужчину и, удерживая жертву, вошел вместе с ней в дом. Невидимая сила, принесшая Нэда на асфальтовую дорожку, повлекла его в комнату. Из динамиков по обе стороны камина голос Фрэнка Синатры раскатывал полотно длинной фразы о незыблемой цели и старой, неодолимой силе.

Подойдя к чердачной двери, Роберт остановился и прислушался.

– Мистер Анскомб, я полагаю? – произнес Мистер Икс.

Мужчина опустил изумленный взгляд на лиловые нити внутренностей, вывалившихся из распоротого живота В неожиданном изменении обстановки, вернувшем ему странное воспоминание о чучеле лиса с поднятой лапой под стеклянным колпаком, Нэд воспользовался тем, что Мистер Икс с радостью увлекся своим делом, и пятился до тех пор, пока не наткнулся спиной на дверь. Пелена голубого огня дрейфовала вдоль стен, и Фрэнк Синатра настаивал на том, что кого-то нужно поцеловать.

Ликующий Мистер Икс вспорол горло «мистеру Анскомбу».

Нэд глянул налево и сквозь стену, словно в свете фотовспышки, увидел крупную женщину со спутанными светлыми волосами, лежавшую на постели и читавшую «Спокойной ночи, луна». С этим видением пришло странное и неуместное знание: лежавшая на кровати женщина родила мертвого ребенка, который почему-то был невероятно, просто чудовищно неправильным.

Нэд бросился в короткий коридор, упиравшийся в закрытую дверь. Перед ним не прикрытые ковровой дорожкой ступени вели к более узкому проходу в другое помещение.