Мистер Икс

Мы дошли до противоположной стороны улицы и направились к ее дому.

– Девчонки смеялись над вами, и вы отвернулись. Это произошло, когда вы уже рассердились. Но рассердились вы не из-за них, правда? Вы что-то другое увидели.

– У маленькой девочки тоже есть глаза, вот что я вам скажу. – Она покрепче сжала мой локоть, и мы стали подниматься на ее крыльцо.

– Так что это было? Что вы увидели?

Джой отпустила мою руку и открыла входную дверь:

– Ох, Нэдди, ничего-то ты не знаешь…

87

Сгорбленная фигурка Джой тяжелой походкой удалилась по темному коридору и растворилась в сумраке у входа в комнату-пещеру. Как только я переступил порог гостиной, вонь резко усилилась. Кларенса куда-то телепортировали.

– Я хочу поговорить с тобой! Хочешь стаканчик шерри?

– Спасибо. А где Кларенс?

– Спит в шкафу. – Джой повернулась ко мне и внимательно всмотрелась в лицо, глаза ее слабо мерцали. – Ты видел папу, да, Нэдди? Он говорил мне, что так и будет и ты его увидишь. Сестрички мои такие ревнивые, что, небось, уже извелись все. Им-то не дано видеть его, и никогда не было дано. Нетти и Мэй думают, что они все знают, однако это не так, далеко не так. – Она поднесла кончики пальцев ко рту, едва не пританцовывая от ликования. Затем махнула рукой в сторону кресла. – Присядь-ка, я сейчас приду.

Легкие шорохи и глухие удары донеслись с другого конца дома. Кларенс проснулся, подумал я, и начал протестовать по поводу шкафа. Джой вернулась с двумя рюмками размером с наперсток. Я взял одну и сказал:

– Кажется, Кларенс хочет выбраться наружу.

– Да это он во сне. А шумит ветер на чердаке. – Она устроилась на краешке другого кресла и опрокинула содержимое рюмочки в рот. Я сделал то же самое. Шерри, который был явно не шерри, обжег мне горло, как керосин.

– Домашний, – доверительно сообщила Джой. – По рецепту моего ужасного, безумного папы, у меня осталась совсем капля, но я очень хотела, чтобы ты попробовал.

– Амброзия Данстэнов. Вы, конечно, тоже видели его?

– А что сказали сестры? Что я все выдумала? Ничего я не выдумывала. Говард Данстэн стоял передо мной, точно так же, как и перед тобой. Ну, скажи, разве не показался он тебе удивительным? Разве не показался человеком сильным и глубоко несчастным?

– Мне показалось, что я не увидел в нем большого желания к продолжению жизни, – сказал я.

– Если верить папиным словам, с нами было покончено давным-давно. Он являлся мне, потому что я была из настоящих Данстэнов, как и он сам, но ему не нравилась эта обстановка. Он хотел, чтобы мы все ушли.

– Он вам сказал, что я тоже смогу видеть его?