– Да, цвет особенный; как бы ты назвал его?
– Фиолетовый?
– Терпеть не могу, когда юноша валяет дурака.
– Темно-фиолетовый?
– Это называется оттенком красновато-лилового. Теперь нет нужды пребывать в неведении.
– И слава богу, – сказал я, – а то я пребывал в неведении большую часть моей жизни.
– Пойдемте-ка лучше на кухню, – объявила Нетти. – Нэд, ты все еще любишь жареную курицу?
– И никогда ее не разлюблю.
На столе стояли тарелки с картофельным пюре и фасолью и кувшин чая со льдом. Нетти сняла алюминиевую фольгу, раскрыв блюдо с курицей. Мэй помогла разложить мясо по тарелкам. Дядя Кларк опустился на стул, и я налил ему в стакан холодного чаю:
– Как поживает ваша подруга Кэсси?
Он отхлебнул ровно столько, сколько понадобилось бы, чтобы потушить спичку:
– Девчонка сегодня не явилась на работу. Брюс Макмикен рвал и метал.
Мэй устраивалась на стуле напротив меня, пока Нетти ходила за соусом и бисквитами. Я разлил чай в другие три стакана. Нетти поблагодарила меня – официально. В полной тишине каждый накладывал себе пюре и фасоль.
– Замечательный ужин, тетя Нетти, – похвалил я.
– В детстве ты просто обожал жареную курицу.
– Никто не готовит ее так, как вы, – улыбнулся я. Снова тишина. Мое высказывание о том, что я вырос в неведении, убило веселье.
Нетти, для которой даже полное скрытого смысла молчание было непереносимой мукой, не выдержала первой:
– Чем ты занимался все эти дни? Катался по городу в новой машине?
– Или играл в карты? – подключилась Мэй. – Шпана из Маунтри все еще разыскивает тебя. А одного из них убили. Невелика потеря для мира.
Нетти одарила меня одним из своих тысячепудовых взглядов:
ebooksa