Я чувствовал себя так, словно уже ничто не держит меня в реальной жизни или в той области, которую я принимал за реальную жизнь. В Мерчантс-парке сочно-зеленая трава блестела на солнце. Тяжелый бело-золотой свет калил крыши машин. Я то ли плыл над тротуаром, то ли устало брел против сильного течения. Перед глазами стояло залитое кровью тело и сердитое лицо Тоби Крафта.
Мимо проплывали выходившие на Уорд-стрит прячущиеся в тень проулки и манили к себе. Опустив голову, тротуар перебежал Брюс Макмикен и распахнул дверь «Спидвея». Нервно подергиваясь, за ним шмыгнул призрак Френчи. Голубая неоновая вывеска над узким окном призывала: «Загляни», – а когда я заглянул, увидел мужчину, который гладил обнаженную руку молодой женщины. Ее голова загораживала мне лицо мужчины. Женщина чуть запрокинула голову, открыв моему взгляду стройную шею. Мужчина подался к ней и сказал что-то, рассмешившее ее. Сердце мое екнуло и замерло.
Роберт поднес к губам сигарету. Рот его напрягся, когда он затянулся, раздражающе резкий дым хлынул в мои легкие. Отвернувшись от окна и закашлявшись, я побрел дальше. Подняв руку вытереть пот со лба, я заметил, что ладонь моя прозрачна – будто сквозь закопченный осколок стекла в форме ладони, я вижу сквозь нее тянущиеся вдоль Евангельской улицы дома.
Я вытянул другую ладонь, растопырил пальцы. Сквозь обе ладони смутно просматривался тротуар. Я рванулся к ближайшей витрине проверить – вдруг и все мое тело исчезает. Стекло отчетливо отразило мое лицо. Обыкновенные, непрозрачные ладони выступали из рукавов. Дыхание мое успокаивалось. Я вновь повернулся к витрине: отраженный в ней гигант в дашики – тот самый, который говорил со мной на Сосновой, – внимательно разглядывал меня с расстояния трех футов.
– Ну, что опять с тобой стряслось? – спросил он.
– Даже не знаю, как сказать, – рассмеялся я.
– А ты попробуй.
– Сегодня утром я обнаружил залитый кровью труп. Днем выяснилось, что убитый завещал мне почти два миллиона долларов. Три четверти суммы я раздарил. А секунд пять назад я начал исчезать.
Запрокинув голову, гигант оглушительно расхохотался. Как и тогда, со Стюартом Хэтчем, я не удержался и хохотал до слез.
– Лихо, – выдавил гигант, с трудом успокаивая громовые раскаты хохота. – Ну, ладно, коль ты в состоянии смеяться над собственной дуростью, ты, по крайней мере, еще не окончательно сошел с ума. Но ты тот еще фрукт, Нэд Данстэн, вот что я тебе скажу.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Существует множество причин, по которым человек может начать исчезать. Люди все время исчезают – по хорошим причинам, по плохим… Но вот получение такой кучи денег – это самая плохая причина, о которой мне приходилось слышать. – Ухмыльнувшись, он покачал головой.
– Откуда вы знаете мое имя? – повторил я.
– Нэд. – Он чуть иронично взглянул на меня с высоты своего роста. – А почему ты думаешь, что я знаю твое имя?
Я сделал шаг назад, чтобы рассмотреть его полностью, росту в нем было около шести футов восьми дюймов, веса – фунтов двести семьдесят пять; грубое, будто вырубленное топором лицо, блестящие глаза, зубы настолько белые, что хоть сейчас на рекламу зубной пасты. На нем были черные брюки с отглаженными стрелками, начищенные легкие туфли размером не меньше тринадцатого. Дашики – темнее и тоньше, чем в пятницу на Сосновой улице, с темно-зелеными и голубыми разводами и малиновыми редкими полосками. Его кожа блестела, как полированное красное дерево. Он смахивал на ярчайшего представителя королевской семьи какого-нибудь африканского государства. Его ослепительная ухмылка стала шире.
«Нет, – подумалось мне, – он не похож на короля, он похож на…»
Волна плотно сжатого света и тепла хлынула от незнакомца, и мысли мои угасли, прежде чем я успел понять: кем бы этот человек ни был, он каким-то загадочным способом родствен мне. Нет, не Данстэн, но
– Как зовут вас? – услышал я свой голос.
– Уолтер, – ответил гигант. – Обрати внимание, Уолтер, а не Уолли. Единственное, чего я не выношу, – это когда меня называют Уолли.
– У вас есть фамилия, Уолтер?
ebooksa