– И что?
– Не знаю. Думала, ты мне можешь объяснить.
– Я? Откуда мне знать? Да что ты от меня хочешь? Я ни в чем, по-моему, не виновата.
– Да я не про это – ясное дело, ни в чем не виновата, но я хочу разобраться в этом дурдоме. Откуда такие верные детали, из жизни взятые? А потом я вдруг понимаю, что жить тебе осталось немного… Я проснулась с чувством, что ты умерла, в полном ужасе, могу заметить.
– Бред какой.
– Точно, бред. Я не верю во всякие там вещие сны, в предчувствия, потому что у меня этого ни разу не было, но вдруг это оно и есть? Предчувствие. Поэтому я спросила, что у тебя произошло. Хочу все понять.
Ольга засмеялась.
– Думаешь, я родила тайком ото всех и никому ничего не сказала? И скрываю до сих пор?
– Н-нет, но…
– Вер, выбрось из головы эту ахинею. Спасибо, что позвонила, мне нужно было тебя услышать, это отлично, но не вешай мне лапшу на уши!
Было слышно, как Вера глубоко вздохнула. В ее голосе уже не звучало прежнего задора.
– Ладно, Оль, не хочешь говорить – не говори…
– Вера!
– Просто скажи: у меня все в порядке. Поклянись всем на свете.
– Вера, такого, как тебе приснилось, точно не было, а в остальном все нормально, полный порядок.
Вера выдержала паузу, будто надеялась, что Ольга расколется и начнет говорить правду. Ольга тоже ждала, находясь на грани паники. Она чувствовала, что разгуливает рядом с безумием.
– Хорошо, Оль. Ну ты поняла, да? Я тебе потом позвоню и скажу, когда вы сможете с Альбинкой приехать. Если что, я с ней сама поговорю.
– Да, понятно, удачи тебе, успехов. Буду ждать звонка. Целую.
– …Целую…
Ольга грохнула трубкой об аппарат. В комнату вошел мальчишка, жующий большой огурец. Он взирал на мать бессмысленными черными глазенками и чавкал, а по скошенному подбородку стекал огуречный сок вперемешку со слюной.