Вспоминается и другой случай (Вовочка точно знал, когда я бывал дома один). Опять раздался звонок. Что же мне теперь, не открывать? Я подошел к двери. Но открыть ее не смог. Тогда я рванул посильнее. Кто-то тянул дверь на себя. Я еще сильнее. Дверь не открывалась. Рванув раз в двадцатый, я заорал благим матом:
– Отпусти, пока не поздно, скотина! Я подожду десять минут, чтобы дать тебе смыться!
Честно прождав десять минут, я тихонько попробовал дверь. Проклятая не открывалась! Причем с той стороны опять чувствовалось чье-то сопротивление.
– Выйду – убью! – опять завопил я. – Тебе не жить, собака!
С лестничной клетки доносилась приглушенная ругань соседа из квартиры напротив. Развязала этот гордиев узел только мадам Еписеева, когда вернулась с работы. Оказалось, что ее любезный сынок связал длинной веревкой наши с соседом двери, позвонил в обе квартиры и удалился, предоставив нам возможность ругаться сколько влезет.
К сожалению, я не мог воспользоваться привычной отдушиной и пожаловаться Катьке Колосовой на свою жизнь. После мальчишника что-то в наших отношениях надломилось. Я несколько раз, украдкой, чтобы Мария не слышала, набирал Катькин номер. Однако разговор не клеился.
– Как делишки, как детишки? – спрашивал я тихим, но нарочито веселым голосом.
– Нормально, – буднично отвечала Кэт.
– Все пашешь на своих бандитов?
– Пашу…
– Когда же мы увидимся, любовь моя нетленная? – продолжал я упражняться в остроумии, надеясь расшевелить мадам Колосову. – Когда я прикоснусь к твоим нарумяненным ланитам усталыми губами? Доколе мои мозолистые от праведных трудов длани будут печально пусты и не заняты чашей зелена вина? Когда я воздену очи на твои перси?
– Как-нибудь… – равнодушно отвечала Кэт.
Не понимаю, что ей еще надо? Раньше ведь она разговаривала совсем иначе. Наверное, боится, что кто-нибудь услышит нашу беседу и у меня будут неприятности. Ха! Я же осторожный…
Глава 48
Суббота есть суббота
Суббота – самый неприятный день для женатого мужчины. Если кто-то по-прежнему осмеливается называть этот день выходным, то он последний дурень! Но особенно мерзко субботнее утро.
В один из таких «выходных» я проснулся от нудного звука, доносящегося из ванной. Гул прервался и через несколько секунд с удвоенной силой разнесся по квартире. Я потянул носом воздух. Теплая сырость и запах стирального порошка. Большая стирка! Вот ужас!
Сунув ноги в тапочки, я побрел умываться. В коридоре мне встретилось взмыленное злое существо в халате и с полотенцем на голове.
– Проснулся! – прошипело существо. – А некоторые, между прочим, с семи утра на ногах!
– Могла бы и разбудить, – проворчал я. Шутить не хотелось.