Присутствие

Еще одно страшное мгновенье Джош следил, как раздирает Джеффа внутренняя борьба. Но понемногу напряжение вновь спало.

– Мы умрем, – произнес Джефф. – Так же, как умер Киоки. Умрем, и все.

– Да почему? – возмутился Джош. – Что случилось?

Джефф пожал плечами.

– Не знаю. Ничего не знаю и спросить некого.

Потом Джефф смотрел, как Джош обживается: как ходит вдоль стен, ощупывая, оглядывая каждый дюйм, до которого может дотянуться, выискивая путь наружу. Снова и снова. Круг за кругом. Как крыса в лабиринте, Джош ходил и ходил по стенам.

Пожалуй, с час.

А может, с два.

А может, и больше.

Он долго чувствовал на себе неотступный взгляд Джеффа и поначалу старался не поворачиваться к нему спиной. Но время шло, Джефф сидел неподвижно, и внимание Джоша переключилось с сокамерника на застенок.

Потом Джефф перебрался на свою подстилку и там заснул.

Тут Джош, все-таки продолжая чувствовать на себе чей-то внимательный взгляд, заинтересовался тем, что находится за пределами прозрачной тюрьмы.

И увидел камеры.

Четыре камеры, направленные на застенок, со всех ракурсов наблюдающие за каждым движением заключенных.

Некуда скрыться, некуда убежать от всевидящих, неумолимых линз.

Через некоторое время Джош тоже заснул, но вдруг проснулся, мгновенно выпрямился, словно пружина, и, прижавшись спиной к стеклу, встал в низкую оборонительную стойку.

Джефф Кина сидел на своей подстилке.

– Не дрейфь, – сказал он. – Я тебя не трону.

С тех пор они жили, как двое загнанных в клетку животных, устало приглядывали друг за другом, засыпали недолгим, сторожким полусном, а когда не дремали, то вяло бродили вдоль стен.

Дважды в комнате появлялся человек в белом, ставил еду в тамбур плексигласовой камеры и уходил, не сказав ни слова.