– Слабое сердце, – вставил аптекарь Пайкрофт. – Я иногда продавал ему сердечные капли.
– Интересно, куда он так смотрит, – пробормотал сержант Лэммл. – Вернее, куда он смотрел перед смертью?
– На ту картонную ведьму, – проворчала миссис Чиснатт, не упустив счастливой возможности вставить словцо. – Он только и смотрел на эту бесстыжую девку. Когда-нибудь небо должно было его покарать.
– А я ведь слышал его крик, – как бы в раздумье продолжал Лэммл. – Не сомневаюсь, что кричал он.
– Что такое? – осведомился мистер Чедберн.
Карандаш сержанта проследовал изо рта в волосы.
– Трудно сказать. Сначала мне показалось, что выкрикнули имя. Слышалось Гала… Гала… Галантин; странно как-то, студень здесь ни при чем. Потом раздался вопль, и все стихло.
– Он смотрел на манекен, – тихо проговорил доктор Купер. – Мне не часто приходилось видеть выражение такого ужаса на лице мертвеца.
– Без дьявола здесь не обошлось, – снова вмешалась в разговор миссис Чиснатт. – И в этом нет ничего удивительного.
– А можно умереть от страха? – спросил мистер Чедберн.
– Конечно, если у человека слабое сердце, – ответил мистер Пайкрофт.
– Окно открыто, – заметил Сигма Триггс.
– Такого никогда не случалось! – взвизгнула миссис Чиснатт.
– Ему не хватало воздуха, и он решил подышать, ухмыльнулся аптекарь. – Не так ли, доктор?
– Мда… безусловно, – согласился врач.
Сержант Лэммл обошел магазин, вернулся с биноклем в руках и сообщил:
– Он валялся у витрины.
– Дорогая вещь, – вставил Триггс. – Удивительно, что он его бросил.
– Там же валялось и это, – продолжал сержант, протянув ему солнечную дразнилку.
Мистер Триггс осмотрел крохотный аппарат и в раздумье покачал головой.