Гулы

— Значит, гора…

Он провел рукой по лицу, и комиссару снова почудилось, что в голосе старика проскользнула тревога.

— Хорошо,— сказал Аз Гохар через пару секунд,— если выбора нет, придется ехать на гору. Объясните, как мне добраться туда.

Склонившись над лежащей на капоте картой Террено, комиссар принялся объяснять, водя пальцем по схеме:

— От циркониевого завода вдоль северо-западной оконечности города идет дубовая роща — там вы сегодня уже были. Если проехать по ней за чимитеро Нуово около полутора километров, можно увидеть поворот к горе. Проселочная дорога идет по заброшенному винограднику, поднимается метров на сорок по склону и оканчивается на поляне, окруженной каштанами. С этой поляны можно увидеть весь город. От центра города до нее около трех километров.

— От чимитеро ди Джованни туда тоже можно проехать?

— Да, вдоль склона горы.

Немного помедлив, Аз Гохар произнес:

— Хорошо, значит, я поднимаюсь на гору… — Он оторвал взгляд от карты.— Синьоры, через пару минут вы отправляетесь в город, однако прежде повторю еще раз самое главное: действовать вы начинаете по моему сигналу. Первыми должны быть взорваны цистерны на кладбищах. Когда это будет проделано, вы, комиссар, попытаетесь уничтожить гулов в центре Террено. После этого все собираются на Кальва-Монтанья.— Старик взглянул на часы.— Сейчас без пяти девять. На то, чтобы подняться на гору, мне потребуется пятнадцать минут. Думаю, за это время вы займете позиции: сейчас город пуст, и помешать вам никто не сумеет. Надеюсь, мы успеем все сделать,— если начнем действовать до половины десятого, гулы еще не начнут подниматься на кладбищах.

На мгновение Аз Гохар сделал паузу.

— Помните, что от ваших действий сегодня зависят жизни не только тех, кто еще остается в Террено, но и судьба всего мира — жизни миллиардов в ваших руках… — Старик облизнул губы.— Я сказал все.

Через минуту мы отправляемся, а сейчас, синьор Пальоли, раздайте оружие и покажите, как с ним обращаться…

Глава сорок девятая

Выехав за ворота завода, два тягача быстро проехали мимо забора и повернули на широкую улицу, ведущую к старому городу. Через короткое время забор, огораживающий территорию комплекса, исчез за деревьями, и навстречу потянулись дома Рионе Нуово.

Сидя на пассажирском сиденье, комиссар смотрел в сторону старого города, но пока ничего не мог разобрать: улица, идущая к центру Террено, была абсолютно мертва — лишь неясными глыбами вырисовывались у обочин машины, да не стихающий ветер трепал кусты у домов. Небо было по-прежнему в тучах, однако сейчас они приобрели чернильный оттенок.. Комиссар понимал, что сегодня темнота проглотит долину раньше обычного,— возможно, это произойдет уже в ближайшие тридцать минут. Глядя на скудно! освещенную улицу, он почти физически ощущал то, что испытал на заводе: приближалась развязка сегодняшней драмы. Впрочем, в этом чувстве не было страха, скорее — простая усталость от всего происшедшего: хотелось, чтобы все это как можно быстрее закончилось.

Бросив взгляд в зеркало, Гольди какое-то время смотрел на вторую машину — огромный тягач с сигарообразной цистерной казался порождением другого мира, чужаком, неизвестно как оказавшимся на этой улице. Скользнув взглядом по лобовому стеклу, за которым замер Пальоли, комиссар повернул голову: маленькая коробочка пульта, лежащая на сиденье, мерно покачивалась в такт движению тягача. В голове его промелькнуло: такая маленькая штука, а в любую секунду способна разнести их машину на миллионы кусков, он поднял голову и взглянул на сидящего за рулем Борзо.

Мгновение он рассматривал его лицо в профиль: тонкие губы и прямой нос придавали капо сходство с римскими кесарями. «Наверняка, он должен нравиться женщинам»,— промелькнуло в сознании, в этот миг, не поворачивая головы, Франческо сказал:

— Нечего рассматривать меня, комиссар, следите-ка лучше за улицей.

Еще секунду Гольди сидел неподвижно — если бы еще вчера ему кто-то сказал, что через сутки он будет сидеть рядом с Борзо и делать одну с ним работу, он бы ни за что этому не поверил: слишком велика была ненависть к этому человеку, копившаяся долгие годы, но сейчас это чувство словно исчезло, вытесненное куда большей ненавистью к тем, кто уничтожил Террено, он понимал, что сейчас они все в одной связке,— наконец произнес:

— Пока я ничего не чувствую, а значит, гулов поблизости нет.