Существо накинуло на шею женщине пояс и принялось ее душить. Дама потеряла сознание — и от удушья, и от психологического стресса. Женщина пришла в себя, скорее всего, очень быстро, потому что создание никуда не успело переместиться. И как только лежащая на ковре открыла глаза, как привидение взяло в руки ножницы и отрезало ей часть языка. Вскоре лежащую на полу в луже крови женщину обнаружил муж. Рядом валялись поясок, ножницы с окровавленными лезвиями и отрезанный кусок языка.
Разумеется, эту историю можно интерпретировать по-разному. Можно сказать, например, что душил женщину и отрезал ей кусок языка сам муж. Может, она слишком много говорила? Или слишком много рассказывала подружкам про интимные стороны супружества? Может, муж за это ей и отхватил язык, а женщина не захотела все-таки его сажать, вот и выдумала привидение?
Между прочим, все эти возможности и в самом, деле нельзя сбрасывать со счетов. А кроме этого про разъяренного мужа можно придумать и еще целую кучу не менее увлекательных сюжетов. Можно написать даже целый роман — и весь про то, как женщина дурит весь белый свет, выдумывая несуществующее привидение.
Для меня, волею судеб поставленного в позицию и ученого, и следователя в одном лице, во всех таких случаях главное — насколько доказательна та или иная версия. А версий всегда может быть много.
Но возникает и еще один вопрос — а можно ли вообще назвать такое существо привидением? Может быть, это нечто совершенно особенное, не имеющее вообще никакого отношения к миру людей и только принявшее облик несчастной женщины?
Это касается вообще всех случаев, когда люди видели призраки самих себя. Появление таких призраков — явление более распространенное, чем можно было бы ожидать. Свое привидение видел сэр Уильям Нейпир в 1860 году и вскоре умер. Видели свои привидения такие известные люди, как Гёте и Шелли, и тоже незадолго до смерти, так что такие привидения самих себя не случайно имеют мрачную репутацию вестников смерти.
Хорошо документировано появление призрака-двойника Анны Ивановны в 1740 году в Зимнем дворце; тогда Зимний дворец русских царей стоял на Фонтанке близ Аничкова моста.
По воспоминаниям офицера дворцовой стражи, караул стоял в комнате подле тронной залы. Часовой был у открытых дверей. Императрица уже удалилась во внутренние покои. Все стихло. Было уже за полночь…
Первым заметил странное часовой, стоявший возле дверей залы: там внезапно появилась Анна Ивановна в белом одеянии. Она стала ходить по тронной зале туда-сюда, задумчиво склонив голову.
Недоумение сменилось тревогой, а тревога — все большим страхом. Офицер направил вестового к Бирону. Разбуженный среди ночи Бирон, злой как черт, заглянул в двери зала и стал кричать:
— Это какая-то интрига, обман, какой-нибудь заговор!
Спешно разбудили саму императрицу. Бирон уговорил ее выйти, чтобы в глазах караула изобличить какую-то самозванку, какую-то женщину, пользующуюся сходством с ней, дабы морочить людей, вероятно, с дурными намерениями.
Когда Анна Ивановна пришла, все увидели в тронной зале две Анны Ивановны, из которой настоящую, живую, можно было отличить от другой только по наряду. Императрица направилась к своему двойнику и спросила:
— Кто ты, зачем пришла?!
Не отвечая ни слова, призрак стал пятиться к трону.
Бирон заорал, пытаясь командовать солдатами:
— Это дерзкая обманщица! Вот императрица! Она приказывает вам, стреляйте в эту женщину! (Хотя Анна Ивановна ничего подобного не приказывала.)
Солдаты, весьма нерешительно, стали поднимать ружья… Трудно сказать, как могли разворачиваться события дальше, но тут призрак внезапно исчез.
Анна Ивановна повернулась к Бирону и тихо сказала:
— Это смерть моя.