— Хоросо, ты сама решира…
Тоекуда сам себе напоминал водяного духа каппу — человечка сантиметров двадцать высотой, с тонкими ручками, комариным носом и впадиной на голове, в которую всегда налита вода. Каппу можно заставить быть своим рабом, если поймать его и вылить воду из темени. Но знающие люди не советуют иметь с ним дело, потому что они живут в горных ручьях и выходят из воды только по ночам. Каппы маленькие, но очень сильные и совершенно безжалостные. Если удавалось найти тех, кто попадался к ним в лапы, сразу становилось очевидно, что умирали люди нелегко.
С хладнокровием каппы, поймавшего человека, Тоекуда прилаживал на место скотч.
— Скажу! Скажу!
— Не-е, ты теперя не готовая есть…
И Тоекуда с наслаждением сделал несколько затяжек и только потом вынул кипятильник из мычащего, исходящего потом, изгибающегося Степана.
— Будеш говорира?
— Да…
И Степан назвал адрес, хотя и очень просил никому не говорить, что он сказал, потому что если узнают, ему конец. Сообщил он и то, что Василий сейчас мается внизу, возле гостиницы, а на квартиру они должны идти прямо сейчас. Сфотографировать все, чего не было в документах утром, и отнести пленку. А фотографировать чем? Вот этим, в кармане. Кадров в нем сколько? Шестьдесят четыре. И засвеченных нет? Нету.
Тоекуда сфотографировал лежащего Степана: общий вид, вид спереди и сзади, лицо без скотча и со скотчем.
После чего аккуратно оделся и тихо выскользнул из номера.
— Номер когда будем убирара?
— Ой, а уже нужно сегодня?!
— Соо дес не-э… е нада! Я просира, не нада убирара, и просира, чтобы никакая не входира!
Коридорная кивала и кивала, засовывая под платок зелено-серую бумажку.
— Надо средира, чтобы никакая не заходира! Кто захотера заходира, мне рассказара!
В международных отношениях особенно действует принцип: кто хочет, тот всегда поймет. Коридорная прекрасно понимала гостя, кивала и засовывала под платок еще одну такую же бумажку.
Ямиками Тоекуду вела безошибочная интуиция. В редкой толпе всяческого люда, ошивающегося у входа в гостиницу, он мгновенно заметил того, кто при его появлении внутренне напрягся, с особым ханжеством потупил очи.
К нему-то и направился Тоекуда, ухватил за руку повыше локтя, оттащил за угол здания, прижал к стенке. Василий отбивался, но не сильно, он не слишком понимал, что происходит.
— Сисяс пойдем квартира!