Обладатель великой нелепости

Он автоматически затушил сигарету в пепельнице и открыл дверную форточку, чтобы выпустить дым наружу.

Только теперь он по-настоящему ощутил, какая нечеловеческая усталость овладевает его телом и разумом.

Громко шурша крыльями, в открытое окошко водительской двери влетела большая ночная бабочка, привлеченная светом в салоне…

…Внезапно Герману стало плохо. Невыносимо. Его голова словно оказалась в безжалостных стальных тисках, готовых в любую секунду расколоть череп на бесконечное количество мелких осколков. Он чувствовал, как его глаза начинают медленно вылезать из орбит, и если это продлиться достаточно долго – они запросто лопнут, как два яйца, сжатых в сильной руке.

У него вырвался сдавленный, почти беззвучный стон. Боже, что со мной?! – вспыхнуло в онемевшем сознании. – Что происходит?! Он думал, что знает, что такое плохо, знает, что такое сильная и даже едва выносимая боль. Но только сейчас понял…

Он впился в свое лицо руками.

«ЕСЛИ ЭТО ПРОДЛИТСЯ ЕЩЕ ХОТЯ БЫ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД…»

Глава 4

Алекс в ярости

Утром, после ухода Германа из офиса, Алекс был чрезвычайно подавлен. Он резко отвечал на любые телефонные звонки, вскакивал при каждом постороннем шуме за дверями его кабинета и курил одну сигарету за другой.

Не смог он успокоиться и вечером, когда вернулся домой. С самого порога рявкнул на жену; та молча удалилась в самую дальнюю комнату и тихо провела там весь вечер, зная, что в такие моменты лучше не раздражать мужа своим присутствием.

Алекс долго галопировал по всей своей огромной квартире в поисках чего-то, чего сам не знал. Из-под спадавших на лоб прямых темно-русых волос его глаза, казалось, были готовы испепелить взглядом все, что окажется на их пути. Наконец, он влетел в свой кабинет и зашагал из угла в угол.

Как он посмел?! Этот тюфяк всем был обязан ему! Мало ли что именно Герману принадлежала идея основать их компанию, которая теперь процветала, все равно это он – именно он! – отыскал и вложил в дело почти девяносто процентов начального капитала (в отличие от Германа, который кинул с гулькин нос). Именно Алексу пришлось порядочно потрясти всех своих родственников – от ближайших до седьмой воды на киселе – богатых дядюшек, тетушек, зажиточных дальних родственников жены и прочих. Перед каждым, разумеется, пришлось унижаться, смахивать пыль с их обуви, дарить щедрые подарки их драгоценным чадам – маленьким неблагодарным ублюдкам…

Какое Герман имеет моральное право теперь так с ним поступать?!

Алексу на миг вспомнились глаза и выражение лица его партнера и друга.

Возможно, у Германа и возникли кое-какие проблемы – он явно многого не договаривал.

Алекс плюхнулся в кресло перед рабочим столом и поморщился: как назло, еще и задница болела. Половину прошлой ночи он провел на унитазе, сражаясь с сильнейшим запором, и вышел победителем. Когда, наконец, из него вывалилось что-то огромное и тяжеленное, обдав снизу брызгами воды, он почувствовал себя матерью-героиней, но взглянуть на результат этих маленьких родов так и не решился. Теперь задница ныла, будто его изнасиловал целый барак зеков. Алекс вспомнил вчерашние потуги и усмехнулся: жаль, он не поэт – в мире стало бы на одну поэму больше.

Ладно, он даст этому сукину сыну одну… ну, две недели.

А вообще, ему плевать с высокой башни на проблемы Германа, когда речь заходит о благополучии компании.

Черт! – но, как назло, именно в его руках находятся главные, жизненно важные нити всего бизнеса, и во многом от присутствия Германа зависел успех дела.