– Да, в «Попьюлар мекэникс» тоже, – подтвердил отец. Он закончил закреплять гайку и протянул руку. Мать вложила в нее олово для пайки.
Адэр наблюдала за матерью, которая начала разматывать проволоку. Отец паял, от верстака поднялся небольшой завиток дыма. Потом отец вдруг что-то буркнул, отложил паяльник и пошел через весь гараж к ящику с разными электронными деталями.
Адэр толкнула Кола, он кивнул в ответ и шепнул матери:
– Мам, мне надо с тобой поговорить.
Она не ответила. Кол настойчиво положил ей на плечи руки. Он никогда так раньше не делал.
– Мам! – Он заглянул ей в глаза и стиснул плечо. – Мам, я видел, как притащили тот чемодан. Тот человек из банка? На чердаке я видел чемодан с деньгами. – Кол облизал губы и продолжал: – Стодолларовые купюры. И видел, как к Гаррети тоже приходили и тоже принесли чемодан. И еще вот что: кто-то обчистил банк. Что-то происходит, мам. Кто-то ввязался в какое-то дерьмо, и вы оба – тоже. Я думал, может, выплаты от правительства, может, утечка радиации или еще какая-то мура из-за той аварии, что-то вроде этого, и… ну, не знаю, может, они просто взяли деньги в местном банке, чтобы выплатить людям за ущерб. Мама, очнись, ну, говори же!
Ее губы двигались, но звука не было.
Вдруг она замерла. Резко повернула голову, быстро, поразительно быстро. И посмотрела на отца, который как раз бросился к ним.
Отец старался выглядеть сердитым – во всяком случае, Адэр показалось именно так. Он притворялся сердитым.
– Кол! Оставь мать в покое!
Кол отступил от матери на шаг, лицо ее прояснилось, она радостно улыбнулась и вышла из гаража.
– Мы храним деньги для кое-каких людей, – спокойно пояснил отец. Гнев его улетучился, как будто его и не было, уступив место усталому здравомыслию. – Это имеет отношение к некоторым операциям с недвижимостью. Вы не поймете. Если действовать по-другому, ничего не получится. Мы прокрутили деньги. Ребята, я не желаю больше слышать ваше нытье о компьютерах. Вас столько лет баловали. Пора положить этому конец. И я вам обещаю, с этим будет покончено, когда… – Он вдруг замолчал и, казалось, задумался. Потом махнул рукой, как будто прогоняя их, и, косо усмехнувшись, закончил: – Ладно, идите займитесь чем-нибудь, о"кей?
И ушел в гараж, мягко прикрыв за собой дверь.
Кол повернулся к Адэр, и она со страхом увидела, что в его глазах закипают слезы. Она и вспомнить не могла, когда в последний раз видела, как он плачет.
– Ты… ты видишь? Та сумка…
– Какая сумка?
– Этого гребаного банка Квибры. Ясно же: все, что он сказал, – полная туфта, вранье. Гребаное вранье.
И ушел в дом. Через минуту Адэр услышала, как хлопнула дверь его спальни. Вскоре раздались бешеный рев плеера – «Систем оф э даун». Если Кол слушал на плеере свои миксы, Адэр всегда знала, что он в хорошем настроении. Но если включались группы вроде «Систем оф э даун» и «Линкин парк», значит, он зол. Звук был так силен, что из-за этого искажался. Адэр пробормотала: Как в аду, и стала ждать, что мать и отец выйдут и будут жаловаться, но дверь гаража так и не открылась. Они не сказали ни слова.
– Ну и как твое расследование? – спросил Берт, когда они с Лэси вышли из машины. Они стояли на парковочной площадке жилого комплекса возле пляжа, где пытались найти для Лэси жилье поближе к Берту.