Олег бросился переодеваться. В голове у него билось только одно:
– Как долго гроза идет, – сказала Лида.
– Такое лето, – отозвалась мать. – Сама удивляюсь.
Они вдвоем уместились на одной кровати. Свет в доме не горел. Из большой комнаты временами доносилась возня – засыпая, хозяйка ворочалась.
Лида легла с края и теперь смотрела в темноту, разыскивая свой сон. После насыщенного разговорами вечера, после той усталости, которую она привезла с собой, казалось, отключение будет быстрым, но уснуть не удавалось. Прошло почти полчаса после «отбоя», а Лида все прислушивалась к шуму дождя за окном.
Совсем рядом лес, думала она, и выглядит он жутковато в такое время. Темное пространство, призраки… что-то, что я давно, кажется, забыла.
Она успела позабыть детский страх темноты, все свои фантазии и мифы. Сегодня они напомнили о себе. Как только Лида очутилась в другой обстановке, где не было привычной системы защитных барьеров, как в городе, она стала воспринимать темноту по-другому. Темноты здесь была живая. Она имела очертания, плоть, кости и сердце, которое билось. Закрывая глаза, Лида думала, что слышит это ровное зловещее биение. Его можно было спутать с ударами капель о подоконник, но все равно, всякий раз Лида чувствовала страх.
– Мам?
– Что?
Мама, кажется, начала засыпать.
– Ты мне не сказала…. Как там у тебя пишется?
– Хорошо.
– Пьеса?
– Нет.
– А что?
– Роман ужасов…
– Что-о? – Лида засмеялась и хотела обернуться, но Наталья схватила ее за плечо.
– Лежи, а то упадешь?
– Да ты серьезно, что ли?