– Возьми меня с собой. Вдвоем будет веселее, – сказала Наталья.
Олег вздохнул, его плечи опустились, точно под воздействием большого веса. Он думал о костях, лежащих на чердаке. Скоро в его коллекции будут и другие. Так, глядишь, наберется целый скелет.
Она хочет в дом. Зачем ей это запрещать? В конце концов, правда в том, что вдвоем не так жутко приближаться к этим покореженным временем стенам.
Олег включил в комнате свет. Гром расколол небо над крышей дома. Однако, кажется, ливень начал стихать.
– Я пойду в двенадцать часов, – сказал Олег.
– И я…
– Иди, но вряд ли ты получишь то, что надо.
Откуда ему знать, что мне надо, подумала Наталья. Но, с другой стороны, я-то сама знаю? Решив попроситься сходить к особняку вместе с Олегом, она думала о подземелье, том самом. О его черноте и запахе, который идет оттуда. О его предназначении.
Наталья представила себе спуск в подвал, кирпичный свод наклонного туннеля, ступеньки. Скелеты крыс под ногами. Когда на них наступаешь, раздается легкий хруст. Черепа маленьких тварей рассыпаются в прах.
Может быть, это и есть самое подходящее время посмотреть в глаза страху. Побороть его. Поиграть на его территории по его правилам…
Нет! Что бы ни происходило в особняке, так далеко в своих фантазиях заходить не стоит. Наталья поглядела на Олега, раскуривающего сигарету. Она попросила одну. Он протянул пачку.
– У меня есть две энцефалитки и резиновые сапоги. И два фонарика. Без них не пойдем, – сказал он.
Виктор услышал сквозь сон какой-то звук и поднял голову. В комнате были наглухо задернуты шторы. Закрыта на замок дверь.
Сумерки успокаивали – именно это Барышеву и было нужно.
Гроза была недолгой и ушла на юго-восток. Но даже если бы гром продолжать греметь над самой головой Виктора, ему было бы наплевать. Усталость все еще сковывала его тело (когда он лег, то все на него навалилось разом – обиды, физическое истощение, нервное напряжение…), поэтому проснуться было непросто. Разбудил Виктора странный звук. Неизвестно, правда, было это во сне или наяву.
Но ведь мне даже не тридцать лет. Тогда я мог, а сейчас… Мне сорок четыре, так что нечего глупые вопросы задавать. Возраст.
Ладно, если придет Лида, она как-нибудь о себе позаботится. Взрослая девочка.