— Ну, говори! — Орри посмотрел на Тесс, ища поддержки, но та с интересом разглядывала зажатый в руке желтый мяч для гольфа.
Кит выдохнула:
— Терракота. Терракота, — повторила она ему.
— Не знаю никого с таким прозвищем.
— О Господи! — застонала она. — Ты что, рос в стае волков, ты Элен Келлер[15] или иностранец? Терракота — это такой цвет, болван!
— Цвет?
— Да. Красновато-коричневый, — негромко пояснила Тесс, не поднимая на него глаз. Она покосилась на подружку, затем, не вполне уверенная, продолжила: — Кит видит всех людей в цвете.
— И ты терракотовый, — рявкнула Кит, больно ткнув его под ребра. — А у терракотовых мальчиков отцы умерли.
У него в горле застрял комок, словно он поперхнулся.
— О чем вы говорите?
— Если тебе нужен синхронный перевод, обратись в ООН, Терракотовый Мальчик.
— Меня зовут Орри. Кит хмыкнула.
— Отличное имя. Но отца у тебя все равно нет.
— Оставь в покое моего отца. Заткнись. — Он отшвырнул клюшку, пинком загнал мячик на «раф» и двинулся по склону к воротам. — Ты чокнутая.
— Ты себе много позволяешь! — закричала Кит. Физиономия, словно огромная лапа, сжимающая багровый шар. — Ты нарушаешь правила, нужно вернуть клюшку и мяч. Почитай, это написано на твоей счетной карточке.
— Ты ненормальная, — прокричал он в ответ, комкая карточку и запуская в нее. Его отец умер, ушел почти два года назад, и никогда, ни разу до сих пор он не плакал. Никогда, нигде!
— Деньги не возвращают, это ты знаешь? — Она тащилась за ним следом, пока он шагал к воротам. — Никогда. Только в случае дождя.
Он вытер мокрые щеки тыльной стороной ладони. Отскочил, давая дорогу тетке, тянущей за собой двух мальчишек. Сипло прокричал у них над головами:
— Ты чокнутая. В самом деле чокнутая!
Он ударился плечом о левое колено Индейца и толкнул бедром турникет. Ворота не поддались.