— Но цвета она видит только в «Бампоу».
— А если она увидит, что ничего не должно произойти?
— Нет, тут дело в другом, Орри. — Она снова оглядела озеро, словно еще раз обдумывая то, что делает. — Цвет людей меняется все время, иногда от лунки к лунке. Единственный цвет, который имеет значение, тот, с которым ты покидаешь «Форт».
— Но она сказала, я терракотовый. Что, мой цвет не меняется?
— Красно-коричневая у тебя только аура, а все остальное меняется. Кит следит, чтобы ты уходил с безопасным цветом. Я попросила ее.
— Безопасный цвет? Нет, это уж слишком, Тесс…
— Хуже всего белый. Он означает, что нехорошее произойдет совсем скоро. Оттенки синего лучше всего. Особенно лавандовый. За него меня любит Кит. С синими не случается ничего недоброго. А есть промежуточные цвета. Мандариновый. Амарантовый. Кит знает больше цветов, чем живет народу в Китае.
— Значит, если я приведу Рея в «Форт»…
— Тогда останется лишь проследить, чтобы он вышел… в нужный момент.
— А потом?
— Не знаю. Кит никогда не знает точно. Только то, что кое-что произойдет.
— Это безумие.
— Но это правда, Орри. Кит знала про твоего отца. А пару лет назад, когда отец Рея, папаша Гудкинд, играл с друзьями из «Ротари-клаб» в «Форте», он вышел белый. Кит сказала: долго он не протянет, — и через несколько дней он утонул. Вот так. Она не знала, что он утонет, но знала, что умрет.
Орри глотнул, с шумом втянул в себя воздух.
— Я ненавижу Рея, но не настолько, Господи. — Он снова глотнул и вдохнул. — Я не желаю ему смерти, не хочу.
— Тогда, может, тебе нужно, чтобы он ушел с одним из промежуточных цветов?
— Да. Какой-нибудь такой, чтобы он держался подальше от нас с мамой. Так будет лучше.
Кит отнеслась к этому без восторга.
— Ты ему все рассказала, Тесс? Все?
— Ему нужна помощь. Он никому не расскажет. Он обещал. Орри закивал с чистосердечным видом.