Большой небесно-голубой «Крайслер» приближался к ним, набирая скорость, беззвучно скатываясь по идущей под уклон дороге мимо домиков с номерами от одного до двенадцати. Орри замахал руками, пытаясь предупредить их, голос так и не вернулся.
Мать обернулась. Поздно. «Крайслер» грубо отшвырнул ее в сторону, отбросил в заросли кустарника, словно куклу. Но Рей. Рей совсем другое дело.
Машина поддела его капотом, и он распластался на нем, словно девственница на жертвеннике. Пижамные штаны зацепились за фигурку на капоте. Халат обмотался вокруг шеи, пояс застрял в «дворниках».
Орри взглянул на номер. Онтарио. И когда автомобиль прокатился мимо, он увидел бегущего следом за ним старика, того самого, которого видел в «Форте Бампоу», старика, клюшки за которым носили его внуки, которому угрожала Кит. С заднего сиденья глядела его жена. Беспомощная. Ее кресло на колесах было сложено.
— Рей. — Орри, всхлипывая, кинулся за ним вслед. Но Рей ничего не слышал, глаза с недоверием смотрели в приближающуюся вечность. Где же была его расчудесная противопожарная система?
Орри не стал смотреть, как «Крайслер» снес остатки крыльца. Не стал смотреть, как на него с жадностью набросилось пламя. Не слышал криков Рея. Не стал дожидаться взрыва.
Он побежал к матери, но вокруг нее уже собрались люди. Он не мог понять, жива она или нет, а спрашивать побоялся. Он попятился. Если бы стать невидимым. Пошел. Побежал. Помчался.
И не останавливался, пока не оказался у ног большого индейца. Первый раз он заметил медную табличку, приделанную к мокасину. «Памяти Чингачгука». А затем, над ним, он увидел Кит. Парящий ангел мщения.
— Ты сказала — он ушел с промежуточным цветом. Ты так сказала.
Она смотрела вниз с лестницы, в руке кисть, ее нисколько не смутило это вторжение.
— Что привело тебя сюда в такую рань, Терракотовый Мальчик? Твое желание осуществилось?
— Этого я не желал.
— Да ну? В самом деле? — Она обмакнула кисточку в ведро и провела ею по груди Чингачгука.
— Орри! — окликнула его от шестнадцатой лунки Тесс. Она прислонила грабли к козлам со сломанными «рогами» и помчалась по гравиевой дорожке, из-под ног у нее выпрыгивали камешки. — Боже мой, что случилось?
У него были порезаны ноги. Грудь и плечи в золе. Он попытался заговорить, но из глаз хлынули слезы.
— Рей. И мама тоже, — сказал он. — Пожар. Все здание.
— О, Орри, как мне жаль, — она обхватила его руками, уткнулась ему в шею и зарыдала вместе с ним.
Он мягко отстранил Тесс. И снова набросился на Кит:
— Ты сказала, он уйдет с промежуточным цветом.
— Нет. Это говорил ты. Это говорила Тесс. — Она сунула кисть в ведро. — Я ничего не обещала. — Ведро с грохотом упало, вода брызнула в стороны, вылилась под ноги индейцу.