В наступившей тишине я услышал глухой стук падающих на землю желудей.
— Ты здесь? — спросил я.
Раздался ответ: ужасающий звук, нечто среднее между человеческим голосом и протяжным стоном ветра:
— Зачем?..
— Ты в порядке? — спросил я.
— Зачем?.. — прозвучал тот же вопрос.
Я не знал зачем и пожалел, что вместо вопросов не нашептал своему человеку ответы из катехизиса в день, когда вдохнул в него жизнь. Я долго стоял неподвижно и смотрел вниз; с неба начали падать легкие снежинки.
Вопрос прозвучал снова, на сей раз еле слышно, и я чуть не расплакался при мысли о том, что сделал. Внезапно мне вспомнилась бесконечно льющаяся струя пива в подвале миссис Гримм. По крайней мере, хоть что-то. Я наклонился над краем обрыва и, почти не сомневаясь, что лгу, крикнул: «От преизбытка любви!»
До меня донесся едва различимый шепот: «Спасибо…»
А затем я услышал тихий треск ветвей, глухой удар о землю и понял, что мой человек распался на части. Я снова напряг зрение и вгляделся в темноту, но уже не увидел там никакой фигуры.
Вернувшись назад по тропинке, я нашел своего отца сидящим на поваленном дереве с сигаретой в зубах.
— Ну как? — спросил он, завидев меня. — Видел что-нибудь?
— Нет, — сказал я. — Пошли домой.
Должно быть, он заметил что-то в моих глазах, поскольку спросил:
— Правда?
— Правда, — сказал я.
Пока мы шли домой, безостановочно сыпал снег, и, казалось, снегопад не прекращался до самого конца зимы.
Теперь, имея за плечами двадцать с лишним лет брака и двух коротко стриженных сыновей, я возвратился на прошлой неделе в родной городок. "На месте вырубленного леса и снесенного здания старой школы ныне простираются новые кварталы, где названия улиц напоминают об утраченном: Вороний проезд, Олений проспект, Ручьевое шоссе. Мой отец по-прежнему живет в нашем старом доме. Мама умерла несколько лет назад. Моя младшая сестра замужем, живет в одном из северных штатов и растит двух сыновей. У отца опухоль почки, и он страшно исхудал: его некогда мускулистые руки усохли и стали не толще веток. Он сидел за кухонным столом, изучая программу скачек. Я попытался убедить его бросить работу, но он помотал головой и сказал:
— Без работы тоска.
— Сколько еще ты сможешь ходить в мастерскую? — спросил я.
ebooksa