Коллекция

— Не орать, тварь! Прирежу!.. — прошипел он, склоняясь к ее уху и прижимая коленом ее дергающиеся ноги. — Признала меня? Вижу, признала. Ох и трудно же было тебя выловить — вечно кто-то рядом с тобой крутится!.. Надо мне еще потом с этим старым козлом за ребра разобраться… но это потом… Значит так — я сейчас руку уберу, но если только пискнешь — башку отрежу! Поняла?! Кивни, если поняла.

Голова Киры осталась неподвижной, и его щека чуть дернулась, после он чего убрал руку с губ Киры и больно сжал ей плечо.

— Кивни, говорю! Оглохла?!

— Нож убери, тогда кивну, — просипела Кира, жадно дыша в перерывах между словами. — Чтоб я сама себе шею распорола?

— Что — юморная?! — заметил мужчина с пугающей веселостью, чуть отодвинулся, и холод исчез с ее шеи. Он приподнял руку с ножом и показал ей. Нож был с длинным узким клинком и казался очень острым. Почти сразу же рука с ножом исчезла из поля ее зрения. Кира не ощутила повторного прикосновения стали к шее, но почувствовала, что лезвие находится совсем рядом с ее горлом. Было страшно, но злости было куда как больше. Она сжала губы и вопросительно посмотрела в лицо мужчине — лицо, которое при других обстоятельствах могло показаться приятным и довольно привлекательным, если бы не расплывающийся, полубезумный взгляд бледно-карих глаз.

— Где мой брат?

— Почему вы меня спрашиваете об этом?

— Потому что вы, бабы, всегда знаете секреты друг друга, — пальцы ослабли на ее плече — и вовремя, иначе она вот-вот бы завыла от боли. — Чтоб бабка ничего внучке не сказала…

— Не сказала! Мы с ней не общались! И если у вас были какие-то проблемы с ней, то с ней и надо было их решать! — зло сказала Кира, то и дело косясь на дверь.

— Нет, шкура, я буду их решать с тобой! — человек улыбнулся — почти дружелюбно. — Ведь теперь ты живешь в этой хате. И ты знаешь, что там творится.

— Ничего там не творится!

— Да неужто?! — его неожиданно передернуло, и на мгновение нож прикоснулся к ее шее. — А ведь я видел их! Видел этих тварей! И слышал, как Лешка кричал! Знаешь, как он кричал?! — его колено с силой нажало на ее ноги, и он привалился к ней, вжимая в стену и несвеже дыша в лицо. — Я никогда такого не слышал! А потом я заскочил в комнату… и его там не было! Не было!.. А потом эти твари…

Его взгляд расплылся еще больше, и Кира почувствовала, что человек начинает утрачивать связь с реальностью. Она напряглась, отчаянно выискивая момент и возможность оттолкнуть его и вылететь прочь. Можно крикнуть… а кто услышит? Старенькая вахтерша на входе?

И ведь он не шутит насчет ножа. Он же совершенно ненормальный!

Господи, что мне делать?!

Самым сильным желанием сейчас почему-то было сесть прямо на пол. Просто сесть — и все. Стоять так было больно и неудобно, и ноги уже начали дрожать и расползаться в разные стороны. Сесть… а потом уже думать обо всем остальном.

— А что вы с братом делали в нашей квартире? — спросила Кира, не сводя глаз с его подрагивающего правого плеча. Сейчас ее это совершенно не интересовало, но ей казалось, что человека нужно немедленно о чем-то спросить, иначе он, увлеченный какими-то своими фантастическими воспоминаниями, ненароком перережет ей горло.

Взгляд мужчины дрогнул, стал немного сфокусированней, и в нем внезапно появилась деловитость.

— Вечером пошли, — сказал он надтреснутым голосом и вдруг начал говорить торопливо и как бы оправдываясь. — Днем никак нельзя было. Все время кто-то дома сидел… и старики эти, во дворе… смотрели все время… А семья хорошая тогда въехала, при крутых бабках, еще и с тачкой… Леха их нашел. У него нюх на такое… Они уже уезжать собирались и всей толпой тогда в город двинули, вечером, на праздник какой-то… Мы и пошли… Замок фонаревый, не фиг делать было открыть… соседке глазок залепили… А в хате фонарики сразу сдохли — сразу же, оба… как назло! С зажигалками шарились, потом свечки нашли… и Леха пошел в дальние комнаты… а я в спальню… А потом он закричал… — язык мужчины быстро и остро облизнул губы. — Перестал сразу же… но так заорал… — он чуть прищурился. — Малой был… помню… ротвейлер соседский… кошку драл во дворе… брюхо разорвал… похоже орала… Я в комнаты — а они пустые, понимаешь?! — мужчина встряхнул ее — не сколько от ярости, сколько из желания убедить. — Вся хата пустая! Нет Лехи! И ведь решетки… и пройти он мимо не мог… он не ушел бы без меня!.. А потом эти твари… на всех стенах!.. на всех стенах!.. Как свалил — не помню!..

Он бурно задышал, смаргивая с ресниц капли пота, потом его пальцы твердо и уверенно взяли Киру за горло, и рука с ножом приподнялась, указывая острием ей в левый глаз.